РОКОТОВ Федор Степанович (1735 (?), с. Воронцово, ныне в Москве — 12 (24) декабря 1808, Москва), российский художник. Один из лучших мастеров русского портрета века Просвещения.
Выходец из семьи крепостных; был, скорее всего, незаконным ребенком, лишь приписанным к этой семье, поскольку числился «вольнорожденным». Учился в петербургской Академии художеств с 1760. Жил в Петербурге, с 1765 — в Москве, где имел частную школу.
Парадный портрет
Усвоил стилистику западноевропейского парадного портрета в духе рококо, вероятнее всего, по произведениям работавших в России французских мастеров Л. Токке и П. Ротари. Изучал произведения русских и западноевропейских мастеров, собранные в коллекции И. И. Шувалова, которую он изобразил около 1757 на картине «Кабинет И. И. Шувалова» (известной по копии крепостного художника А. Зяблова, 1779, Исторический музей, Москва). Вероятно, сотрудничал с М. В. Ломоносовым, когда тот налаживал мозаичное дело в России; в 1758 году последний рекомендует заказать портрет императрицы Елизаветы Петровны (для последующего перевода в мозаику) «Федору». Адъюнкт Академии художеств с 1762, в 1765 стал академиком. В петербургский, «академический» период исполнил ряд парадных портретов, в том числе великого князя Петра Федоровича, впоследствии императора Петра III (1758, Русский музей, повторение — в Третьяковской галерее), И. Г. Орлова в латах (1762-63, Третьяковская галерея), коронационный портрет Екатерины II (1763, там же; вариант — во Дворце-музее Павловска). Сравнительно пестрые по колориту, достаточно эффектные по рисунку и композиции, произведения эти все же не принадлежат к портретным шедеврам эпохи.
Интимный портрет
Более удачны интимные портреты Рокотова, которые принято целиком связывать с его московским периодом. Среди ранних вещей этого периода особенно значителен портрет В. И. Майкова (окодо 1765, Третьяковская галерея), излучающий бодрую, мажорную уверенность поэта в себе, в своих творческих силах; гораздо живее и легче становится мазок, гармоничней колорит, в котором цветовые контрасты смягчаются за счет теплых тонов грунта, проступающих через верхние слои краски. К лучшим работам Рокотова принадлежат также портреты: А. И. Воронцова (около 1765), Н. Е. Струйского (1772) и его жены А. П. Струйской (1772), неизвестного в треуголке (начало 1770-х гг.), неизвестной в розовом платье (1770-е гг.), В.Е. Новосильцовой (1780), И. И. Барятинского (начало 1780-х гг.; все — там же), Е. В. Санти (1785, Русский музей). Обычно погрудные или поясные, часто овального формата, эти образы лишены сильных, внешних эффектов, вкрадчиво выявляя внутреннюю жизнь модели. Композиционные приемы Рокотова стереотипны и достаточно однообразны, — что вообще характерно для портретного искусства 18 в. Но разнообразие возрастных и личностных характеристик, а также женско-мужских оппозиций в парных супружеских портретах достигается за счет чуткого внимания к неповторимым особенностям натуры, которые передаются прежде всего игрой колорита и светотени, как бы окутывающей модель серебристой дымкой. В поздних портретах — Новосильцовой или Санти — формы и краски предстают более объемными и четкими, дымка как бы рассеивается, уступая место ясному и ровному свету.
Работы Рокотова часто воспринимаются как поэтические архетипы портрета 18 в. в целом. Лирическое и несказанно загадочное обаяние Александры Струйской, запечатленной мастером, отразилось в «Портрете» (1953), одном из лучших стихотворений Н. А. Заболоцкого («Ее глаза — как два тумана,/ Полуулыбка, полуплач,/ Ее глаза — как два обмана,/ Покрытых мглою неудач.../... Когда потемки наступают / И приближается гроза,/ Со дна души моей мерцают/ Ее прекрасные глаза»).
Портрет неизвестного (автопортрет?) 1757 г. Государственная Третьяковская галерея
Портрет А.И. Воронцова. Конец 1760-х гг. Государственная Третьяковская галерея
Портрет поэта В. И. Майкова. Около 1705 г. Государственная Третьяковская галерея. Москва
Портрет В. П. Майкопа должен быть отнесен к числу наиболее замечательных по глубине характеристики и живописному выполнению работ выдающегося русского художника XVIII века Ф. С. Рокотова. Взгляд зрителя привлекает прежде всего исполненная спокойного достоинства осанка и гордая посадка чуть откинутой назад головы. Таким образом, взгляд умных, слегка прищуренных глаз Майкова хотя и обращен прямо к зрителю, но как бы скользит поверх, придавая всему его облику черты сословной надменности и чувства уверенности в себе. Легкая усмешка, трогающая его губы, и живость проницательного взгляда свидетельствуют о человеке, склонном к размышлению и скептицизму. В. II. Майков был автором поэмы «Елисей или Раздраженный Вакх», которой восхищался А. С. Пушкин, защищая ее от нападок критики того времени. И вместе с тем очень тонко подмечает художник чувственное мироощущение этого человека, стремление к жизненным удовольствиям и наслаждениям, подчеркивая немного располневшее лицо и крупные чувственные губы.
Живопись Рокотова с тончайшим разнообразием красочных нюансов, переходов, то осязаемо плотная, то прозрачно-легкая, передает материальность тела, волос, различных тканей. Созданная художником портретная галерея представителей русского общества тон эпохи отражает высокое понимание им ценности человека и его деятельности
Портрет поэта А.П. Сумарокова. Вторая половина 1770 гг. Государственный исторический музей
Портрет Варвары Ермолаевны Новосильцовой,
рождённой Тишиной. Исполненный в 1780 году. Холст, масло. 70,5х58 см. Государственная Третьяковская галерея
В конце 1770-х годов Рокотов создает ряд портретов, несколько отличающихся от его предыдущих работ. Художественный образ становится определеннее, яснее. Таков портрет Варвары Ермолаевны Новосильцевой, выполненный в 1780 году.
Сильный и ровный свет подчеркивает объем лица, которое приобретает едва уловимое сходство со скульптурной маской. Фигура повернута на зрителя, создавая впечатление пространственности. В манере держаться сказывается уверенность портретируемой в себе.
В композиционном построении картины большую роль играет игра перетекающих закругленных линий, вторящих овальной форме портрета. Рассыпанные локоны прически, струящиеся ленты и кружева создают прихотливый ритм. Голубой бант на груди — своеобразный декоративный центр композиции. По сравнению с портретами предыдущего периода здесь более ощутимо передана фактура тканей. Изысканный колорит: белое платье, светло-голубой бант, бело-розовые кружева, дымчато-пепельные волосы — по гладкости холодных разбеленных тонов напоминает технику эмали.
Содержание этого портрета не сводится лишь к конкретной характеристике модели. В опытности и в пугающей для столь молодой женщины (во время создания портрета ей было 20 лет) проницательности взгляда, в многозначительной и слегка ироничной улыбке есть точно уловленная художником атмосфера определенного круга общества XVIII века с его особым типом людей — умных и опасных, умело скрывающих подлинные мысли и чувства.
Портрет княгини Куракиной А.А. Холст, масло 57,5*46,5. Калининская областная картинная галерея.
Портрет А.М. Римского-Корсакова в юности. Конец 1760 гг. Государственная Третьяковская галерея.
Портрет Варвары Николаевны Суворовцевой. 1780 гг. Холст, масло. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург.
Портрет Александры Петровны Струйской, рождённой Озеровой. Исполнено в 1772 году. Холст, масло. 59,8х47,5 см. Государственная Третьяковская галерея.
В начале 1770-х годов Рокотов пишет парные портреты Николая Еремеевича Струйского (типографа, поэта-графомана, прославившегося мрачноватой «гофманской» эксцентричностью своей жизни) и его жены Александры Петровны, вышедшей замуж в четырнадцатилетнем возрасте. Оба портрета находились в Рузаевке, богатом имении Струйских.
Советский поэт Н. А. Заболоцкий посвятил портрету Струйской стихи:
Ее глаза как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза — как два обмана.
Покрытых мглою неудач...
Образ Струйской, созданный Рокотовым, обладает редким обаянием, целомудрием и идеальной возвышенностью. Молодая женщина изображена на нейтральном темном фоне. Контуры ее фигуры размыты, она словно появилась из сумрака и готова исчезнуть в нем. Тени на лице, волосах, плече, платье усиливают ощущение зыбкости и неопределенности образа. Лицо освещено рассеянным светом, взгляд, смотрящий сквозь зрителя, лишен конкретности, кажется вневременным. Как бы сотканная из воздуха и света дымчатая клубящаяся ткань, закрепленная на плече Струйской драгоценной брошью, окутывает фигуру и еще сильнее подчеркивает эфемерность образа. Этому же служит и цвет, обладающий своеобразной светоносностью. Независимо от источника освещения он то тускло мерцает, то затухает в тенях.
Осенние краски. 1912 г. ГРМ - Государственный Русский музей
В зелёных берегах. Холст, масло. 102х173. Государственный Русский музей
Смельчаки. 1903 г. Государственный Русский музей
Тучи над полем. 1930. Холст на картоне , масло. 35х52. Государственный Русский музей
Тихая речка. 1928 г. Холст, масло. 38х45,5. Калининская областная картинная галерея
Предвечерняя тишина. 1938 г. Холст на картоне, масло. 39,3х49,3. Калининская областная картинная галерея
Облака над речкой Пчевжой. 1922 г. Холст на картоне, масло. 33,8х47,6. Горьковский государственный художественный музей
Цветущий луг. 1919. Холст, масло. 44,5х62,3. Горьковский государственный художественный музей
Пейзаж с речкой. 1927 г. Холст, масло. 39х51. Государственная Третьяковская галерея.
Гремящая река. 1917 г. Холст, масло. 58х88. Музей-квартира И.И. Бродского
На Каме. 1919 г. Холст, масло. 82х105. Государственный Русский музей
Пашня. 1906. Холст, масло.105х142,5. Государственный Русский музей
Весна в Финляндии. 1905 г. Холст, масло. 72х108. Государственная Третьяковская галерея
Красный домик. Мастерская Рылова на берегу Волги. Этюд. 1910 г. Холст, масло. 38х47,8. Государственный Русский музей
В зелёных берегах. 1938 г. Холст, масло. 86х121,9. Государственный Русский музей
