А. Н. БЕНУА (1870—1960). Вестибюль Большого дворца в Павловске. 1902. Бумага, пастель, гуашь. 49 X 63,8. Государственная Третьяковская галерея
Александр Николаевич Бенуа оставил яркий след во многих областях русской культуры рубежа XIX—XX веков. Живописец, иллюстратор, театральный художник, автор декоративно-монументальных панно, Бенуа был также выдающимся художественным критиком и историком искусства. Его имя неотделимо от деятельности «Мира искусства», крупнейшего художественного объединения начала века. Бенуа был идеологом и организатором журнала и выставок этого объединения.
Одной из главных художественных тем графики участников «Мира искусства» стал Петербург, «строгий, стройный вид» его дворцов, площадей, пригородных парков и архитектурных ансамблей. Не случайно к лучшим работам Бенуа, мастера книги, относятся иллюстрации к петербургской поэме А. С. Пушкина «Медный всадник».
В 1900—1902 годы, получив официальное разрешение на работу в царских резиденциях, Бенуа создал цикл видов пригородов Петербурга - Петергофа, Ораниенбаума, Павловска. В сдержанно-благородных тонах пастели и гуаши исполнен «Вестибюль Большого дворца в Павловске». Образный строй произведения проникнут строгим величием, внутренней значительностью. Точность и документальная достоверность архитектурных видов сочетаются у Бенуа с ощущением живой жизни памятников старины, декоративной выразительностью произведения в целом
А. Н. БЕНУА (1870—1960). Купальня маркизы. 1906. Бумага на картоне, гуашь. 51 X 47,5. Государственная Третьяковская галерея
К 1905—1907 годам относятся произведения наиболее известного среди работ Александра Николаевича Бенуа так называемого Версальского цикла («Прогулка короля», «Фантазия на версальскую тему» и др.). «Купальня маркизы» хотя и не принадлежит к этому циклу, очень близка к нему по стилистике и образному строю. Зрителю предстает отнюдь не реальный эпизод французской жизни эпохи Короля-солнца, а искусно поставленная и сыгранная мизансцена. Кукольная головка маркизы кокетливо поглядывает с голубой поверхности маленького, как бы игрушечного бассейна; будто подсвеченная лучом театрального прожектора мерцает в глубине стройная ротонда храма Амура. Из-за зелено-голубых боскетов, как из-за театральных кулис, подсматривает арапчонок в красном тюрбане.
Композиция «Купальни» также явственно восходит к коробке театральной сцены. Отчетливо и вполне последовательно соблюдены в произведении законы театра. Но отнюдь не театра как массового, всенародного действа, а сугубо камерного, интимного спектакля для немногих. Любование нравами, костюмами галантного столетия пронизано у Бенуа интонациями легкой иронии, изящно стилизованной шутки
Комментариев нет:
Отправить комментарий