А. И. Китаев

Н.С. Хрущёв среди рабочих-строителей. 1961.
Первый декрет Советской власти о мире и земле.
На свидании
Одинокая гармонь
Муса Джалиль в Моабитской тюрьме. 1965 г.
"Родное дитё на периферию?!"

Юрий Станиславович Подляский (продолжение). Путешествие по Италии

Побывать в Италии было давнишней моей мечтой.

И вот в ноябре 1963 года она осуществилась. С группой советских художников я поехал в Италию на целый месяц.

В конце сентября мы, попрощавшись с друзьями, отправились в путь. Миновав Минск, пограничный Брест, Варшаву, Вену, мы на третьи сутки оказались в Риме. Москва провожала нас первым снежком, а здесь шел теплый дождик, и, немного погодя, светило яркое солнце. Город был весь в зелени — сочной и свежей, несмотря на осеннее время. На многочисленных площадях, улицах и автострадах — масса снующих с бешеной скоростью машин, самых различных марок — от кадиллаков и фордов новейших образцов до маленьких фиатов, мотороллеров и велосипедов.

Первое, что я испытал здесь, это ощущение нереальности. Не верилось, что находишься в Риме, в этом вечном городе, где жили и творили гениальные Рафаэль и Микельанджело, где встречались Александр Иванов и Гоголь, где Карл Брюллов написал свою знаменитую «Гибель Помпеи»...

Рим величав и строг. Роскошные особняки и лачуги бедняков, богатые рестораны, рассчитанные на дорогих туристов, и дешевые траттории для рабочего люда, где зачастую старик-нищий буквально вымаливал в долг у хозяина стаканчик дешевого кьянти, великолепные отели, куда портье усиленно зазывает приезжих, и бродяги, лишенные крова,— таков этот город контрастов.

С первых же дней мы начали изучение многочисленных памятников античности, знакомились с музеями и картинными галереями, произведениями искусства эпохи Возрождения и средневековья. 6 пинакотеке Ватикана нас буквально потрясли росписи Микельанджело и Рафаэля. Ни одно описание, ни одна репродукция не впечатляет так, как оригиналы.

В свободное время мы рисовали и писали. Самое трудное, пожалуй, было заставить себя начать работать прямо на ули­цах Рима. Вспоминаю, как я писал первый этюд (улица Сан Спирито). Никак не мог решиться открыть этюдник в незнакомом городе и начать писать, так как вокруг толпы народа, масса машин, мотороллеров — все это несется перед глазами, шумит, гремит, и в ушах стоит такой гул, что буквально столбенеешь. .. В такие моменты и этюдник не открывается, и краски не выдавливаются на палитру, и руки дрожат от нервного напряжения.

Первый этюд писался очень трудно. Позже, по мере того как день за днем приходилось работать в разных местах города, я постепенно привык к «помехам» и писал гораздо спокойнее и увереннее.

Ознакомившись с Римом, мы поехали на север Италии — в Венецию, Флоренцию, Сиену.

Ранним ноябрьским утром наша группа прибыла в Венецию. Ехали тяжело, так как в течение всей дороги пришлось сидеть. Полусонные вышли в незнакомом городе. Вода плескалась в ночи где-то очень близко. Стоял густой туман. Устроившись в отеле и немного отдохнув, пошли бродить по утренней Венеции.

Туман постепенно рассеялся, и нас очаровала красота сказочного города, как будто выросшего со дна морского, явившего миру совершенно неповторимые по красоте архитектурные ансамбли.

В Венеции все перевозится по воде — от кирпича и цемента до оранжата и кока-колы. Лодки, лодочки, барки различных систем, речные трамваи и величавые гондолы снуют по кана­лам. Гондольеры так искусно управляют гондолами, что диву даешься, как может человек одним веслом, стоя на корме, управлять такой большой лодкой. При этом многие из гондольеров еще поют свои любимые песни.

Минуя узенькие улочки, переулки, небольшие площади, на которых расположены магазины, лавочки, лотки с фруктами, рыбой, цветами и разнообразными венецианскими сувенирами, выходим на площадь Сан Марко.

Это, по существу, центр города. Площадь не велика, но производит впечатление очень просторной, так как попадаешь на нее из узеньких улочек. Здесь всегда масса народа, в основном туристов, которые фотографируют все и сами фотографируются.

Дворец дожей и базилика Сан Марко в сочетании с лагуной голубовато-зеленого цвета представляют собой изумительный живописный ансамбль, в который, как черные лебеди, великолепно вписываются покачивающиеся на волнах гондолы...

Несколько дней мы посвятили изучению достопримечательностей Венеции. В музеях и базиликах наслаждались произведениями венецианских мастеров: Дж. Беллини, Тициана, Веронезе, Тинторетто; знакомились с великолепной архитектурой.

Погода была значительно хуже, чем в Риме. Дни стояли туманные, часто моросил мелкий осенний дождик, и очень редко выглядывало солнышко.

Венеция настолько своеобразна и красива, что не писать ее невозможно. Поэтому, невзирая на плохую погоду, мы все-таки рисовали и писали. Над одним из этюдов мне пришлось работать под проливным дож­дем. Вымокший до нитки, я писал наполовину водой, на­половину маслом, но этюд закончил («Венеция. Дождь»).

В последний день своего пребывания в Венеции мы, по традиции, бросили несколько мелких монет в Большой канал и, распрощавшись с севером Италии, поехали в центр страны, во Флоренцию.

Флоренция очень красивый город: великолепные архитектурные ансамбли его площадей с замечательными скульптурами Микельанджело и Донателло; древний мост Понте-Веккьо, где живут и торгуют из поколения в поколение ювелиры и чеканщики, поставившие на мосту бюст Бенвенуто Челлини, замечательного ювелира и скульптора Флоренции; удивительные галереи Уффици и Питти и, наконец, гробница Медичи — нерукотворное создание гения Микельанджело. ..

Изучению огромных богатств, которые таили в себе флорентийские галереи, музеи и базилики, мы и посвятили несколько дней. Побывали также в предместьях Флоренции, городке Прато и местечке Фьезоле.

На работу почти не оставалось времени, да и погода постепенно портилась — моросил дождь, образуя туманы, сокращая и так короткие осенние дни. Во Флоренции мне удалось написать единственный этюд — «Персей». Однажды под вечер вышло солнце; зрелище площади Синьории со статуей Персея на переднем плане было настолько красиво, что я не удержался от соблазна и начал писать. Неделя во Флоренции пролетела быстро. Мы не успели всего осмотреть, но нужно было ехать дальше, нас ждал еще юг Италии — Неаполь и Помпеи.

Первого декабря, в воскресенье, мы прощались с Римом. День выдался солнечный и теплый. Я пошел на площадь Гарибальди, где по воскресеньям всегда собирается народ, чтобы полюбоваться Римом, который виден отсюда как на ладони. Масса гуляющих — молодежь, родители с детьми и старики — наслаждались солнечным днем. Многие принесли с собой в корзиночках всякую снедь и тут же на скамейках аппетитно ели.

Солнце медленно садилось. День клонился к вечеру, последний день моего пребывания в Италии...

Ну что же, месяц здесь прошел очень интересно. Многое увидел, многое пережил, со многим познакомился, узнал не только парадную, но и прозаическую Италию, Италию рабочего люда.

Самые приятные и теплые впечатления оставила у меня эта красивая, солнечная страна.

Ю. Подляский

Флоренция. "Персей". Картон, масло. 1953 г.Рим. Собор св. Петра. Картон, масло
Венецианская лагуна. Картон, масло
Рим. На окраине. Картон, масло
Рим. Крестьянская ферма. Картон, масло
Рим. Агава и пинии. Картон, масло
Рим. Улица дель Маре. Картон, масло
Рим. Улица Спирито. Картон, масло
Венеция. Маленький канал. Картон, масло
Венеция. Дождь. Картон, масло
Венеция.Большой канал. Картон, масло
Рим. Мост сан Анджело. Картон, масло

Мартирос Сергеевич Сарьян (1880-1972)

САРЬЯН Мартирос Сергеевич (1880-1972), армянский живописец, народный художник СССР (1960), действительный член АХ СССР (1947), действительный член АН Армении (1956), Герой Социалистического Труда (1965). Мастер жизнеутверждающего эмоционального пейзажа, яркого и декоративно-обобщенного по манере ("Армения", 1923; "Долина Арарата", 1945), острого по характеристике портрета ("Р. Н. Симонов", 1939), праздничного по колориту натюрморта ("Осенний натюрморт", 1961), декоративные панно, книжные иллюстрации, театрально-декорационная живопись. Ленинская премия (1961), Государственная премия СССР (1941).

Цветы Азии. 1915. Государственный Русский музей
Цветы Севана. 1942 г.
Улица восточного города. 1909 г. Частное собрание. Ленинград
Утро. Зелёные горы. 1012 г. Холст, темпера. 74,5х88,5. Государственный Русский музей
Посёлок. Казахская Государственная художественная галерея имени Т.Г. Шевченко
Бадикан и Хан-Боху. (армянская сказка).

=Как только царевна появилась на берегу моря, Бадикан схватил её, вскочил на коня и умчался... =

Полдень. 1924 г.
Цветы и фрукты. 1939 г. Государственная Третьяковская галерея
Армения. Из цикла "Моя Родина". 1959.

Улица. Полдень. Константтинополь. Темпера. 1910 г. Государственная Третьяковская галерея

Другие работы художника:

Мартирос Сергеевич Сарьян (продолжение)

Нина Алексеевна Сергеева

Бескрайние просторы Сибири. Могучий Енисей величественно катит свои воды вдоль живописных берегов, покрытых лесом, мимо селений, шоссейных дорог, по которым мчатся машины. Типичный пейзаж нашей Сибири. Все это увидела и запечатлела в своей картине «Енисей» художница Н. А. Сергеева.

Нина Алексеевна Сергеева в 1966 году была в творческой командировке в Сибири. Результатом этой поездки явилась большая и интересная серия работ, рассказывающая о природе этого замечательного края, о его людях, их труде, жизни. Эта серия уже не первый творческий отчет московской художницы о поездке по стране. В 1965 году Н. А. Сергеева побывала в Заполярье. Собранные впечатления, зарисовки, этюды говорят о том, что художница очень тонко и проникновенно почувствовала своеобразие красоты севера нашей страны. В этих двух сериях «Сибирь» и «Заполярье» Н. А. Сергеева проявила себя как пейзажист.

Родилась Нина Алексеевна в 1921 году в городе Донецке. В школе увлекалась музыкой, балетом и рисованием. В 1938 году она поступает в Харьковское художественное училище, а затем в Харьковский художественный институт, где ее застала Великая Отечественная война. Лишь после окончания войны будущая художница сумела продолжить учебу. В 1945 году она переезжает в Москву и поступает на графический факультет Суриковского художественного института. Через два года Н. А. Сергеева перевелась на живописный факультет, где училась мастерству у замечательного художника и педагога И.Э. Грабаря. Ее дипломная работа «Юные фигуристы» сразу привлекла внимание и была экспонирована на Всесоюзной художественной выставке 1950 года. После окончания института художница занимается жанровой живописью. Жизнь молодежи, ее спортивные успехи, отдых — вот темы, которые привлекают художницу. В 1957 году произведения Сергеевой экспонировались на выставке Московского фестиваля молодежи. Уже после первых поездок по стране художница отходит в своем творчестве от камерно-жанрового решения темы. Начиная с 1964 года, она совершает поездки на Красноярскую ГЭС, а оттуда в порты Игарку и Дудинку. Художница расширяет свой творческий диапазон, работая непосредственно с натуры, делая там зарисовки, этюды, запечатлевая трудовой ритм портов. Поездка в 1965 году в Заполярье на Кольский полуостров, в Мурманск и порт Владимир также позволила ей увидеть по-своему этот край, почувствовать его красоту и величественность.

Вот что пишет о своей поездке в Заполярье Н. А. Сергеева: «Север покоряет строгим отобранным колоритом, конструктивностью и многообразием форм».

Просматривая пейзажи из серии «Заполярье», мы видим, как очень по-разному в цветовом и живописном отношении решает художница похожие или те же самые сюжеты. Одни («Полуостров Таймыр», «На Крайнем Севере» и др.) благодаря напряженному цвету, гармонично-локальным краскам, строгой продуманной композиции создают величественно-монументальное впечатление Севера, другие («Бухта в Заполярье», «Мурманский порт») решены более живописно, декоративно.

Н. А. Сергеева отказалась от бытующего представления об однообразии природы Севера. Часто меняющееся освещение позволило художнице передать сложнейшую гамму от прозрачно-солнечных картин, насыщенных светом и воздухом, до почти плоскодекоративных пейзажей — синих, лиловых и фиолетовых.

В поездках художница естественно делает лишь зарисовки и этюды. Процесс работы над картиной начинается позднее. Но и эти этюды по своему колористическому звучанию и продуманности композиции воспринимаются как законченная картина, и, наоборот, картинам свойственна этюдная свежесть передачи впечатлений. Это же самое мы наблюдаем и в серии работ о Сибири.

Сергеева так вспоминает о поездке в Сибирь: «Если в Заполярье природа своей величавостью подавляет человека, сливаясь с ним, то Сибирь интересна именно присутствием человека, который гармонично дополняет монументальный пейзаж».

Отсюда понятно, почему в этой серии мы наблюдаем жанрово-пейзажное решение темы. Суровый пейзаж Сибири, могучий Енисей, величественные берега и на этом фоне люди, сплавляющие лес по реке («Сортировка леса. Енисей», «Енисейский рейд»), сибиряки, отдыхающие после трудового дня («Вечер в сибирской деревне») — во всех этих картинах чувствуется влюбленность художницы в этот край, в его людей, преобразующих свою землю.

С какой любовью пишет Н. А. Сергеева сибирские деревянные домики, темнеющие вдали горы, серебристо-серую воду, меняющееся от освещения небо. На фоне пейзажа пестрят разноцветные косынки и платья молодых тружениц. Эти яркие пятна обогащают весь цветовой ритм полотен.

Н. А. Сергеева много и плодотворно работает. Ее картины экспонируются на московских, всесоюзных выставках и за рубежом.

Г. Конечна

Енисей. Фрагмент картины. 1966 г.
Над Кольским заливом. 1965 г.
Полуостров Таймыр. 1965 г.
Енисейский рейд. 1967 г.
На крайнем Севере. 1965 г.
Бухта. Баренцево море. 1965 г.
Лето в Сибири. 1966 г.
Вечер в сибирской деревне. 1966 г.
Сортировка леса. Енисей. 1966 г.
Порт Владимир. Заполярье. 1965 г.
Бухта в Заполярье. 1965 г.
Мурманский порт. 1965 г.
Заполярье. 1965 г.