Мягко касается бумаги упругая кисть, наполненная влагой. Краска сбегает с нее, устремляется вниз по покатой плоскости или растекается вширь сочным пятном. Уверенная рука художника быстрым, едва уловимым движением меняет наклон, и краска послушно направляется в нужную сторону или почти целиком собирается обратно в кисть, оставляя от своего бега лишь неприметный след. Опоздай художник — и на листе образуется грязная лужица, случайные затеки исказят форму. Не остановись он вовремя, положи лишний слой краски — и исчезнет прозрачность, появится неприятная сухость. Про такую акварель скажут, что художник «замучил» ее. Быстрая по исполнению и кажущаяся неискушенному зрителю легкой, акварельная живопись требует большого мастерства: твердой руки, точного глазомера, тонкого чувства цвета. Бумага в ней играет роль света, она должна сиять белизной, след резинки на ней недопустим. Оттенки бумаги, ее способность отталкивать или поглощать свет, впитывать воду, ее гладкая или рельефная фактура — все важно для художника-акварелиста. Сделав легкий карандашный набросок, он ведет весь дальнейший живописный процесс от светлого к темному. Самые светлые точки — это оставленная чистой бумага, она же придает краскам яркость. Поэтому в акварели рядом с непосредственностью выражения чувств есть и мудрый расчет, так как поправки в ней почти невозможны, особенно если она уже высохла.
Сложная и редкая по красоте, акварельная живопись привлекает каждого ищущего художника, владение ею свидетельствует о высокой культуре живописного мастерства.
За всю историю своего развития искусство акварели не раз меняло и стилистические и технические приемы. Среди современных художников мы видим и приверженцев старого классического письма, накладывающих краску постепенно, слой за слоем, мелкими мазками, добивающихся большой конкретности, материальности в изображении предметов. Видим и любителей быстрой манеры alia prima, работающих без предварительного карандашного наброска, строящих форму и пространство энергичными ударами кисти.
Первый способ работы в акварели присущ мастерам, стремящимся к объективно-познавательному или эпическому показу действительности. К нему тяготеют, как правило, живописцы, мастера станковых полотен. Они переносят сюда фабульность, привычные композиционные приемы, равномерную и доведенную до максимальной завершенности отделку всей поверхности листа. Не потому ли акварели Б. Кустодиева, К. Петрова-Водкина, А. Дейнеки, П. Конча-ловского при небольших размерах столь монументальны, что не уступают их картинам?
Второй способ привлекает художников, жаждущих запечатлеть на бумаге непосредственность и яркость своих иногда мимолетных впечатлений. Большая условность художественного языка этого вида акварельной живописи, простор, который дает он фантазии зрителя, роднят его с рисунком — самым экономным из искусств. Способ работы alia prima, будучи более спонтанным, позволяет выразить личное отношение к миру в самой манере письма, индивидуальной, ни на чью не похожей.
Среди приверженцев этого способа, не свободного от ошибок, но привлекательного своей непосредственностью, мы находим художников, отдавших акварели предпочтение перед всеми живописными техниками. Н. Купреянов, Л. Бруни, Н. Тырса, А. Фонвизин — акварелисты по преимуществу. Им удалось запечатлеть и изменчивость детского лица, и недолгую свежесть цветов, и влажный блеск листвы после дождя, и прерывистый бег облаков, то есть все быстро-преходящее, скорее почувствованное, чем увиденное, и потому самое сложное для живописца.
Произведения последних лет показывают, что искусство акварели видоизменяется, разрабатываются новые приемы. Одни художники пишут по сухой бумаге: краски тогда звучат в полную силу, ярко, порой декоративно. Другие стараются держать бумагу постоянно влажной: контуры на ней мягко расплываются, цвет незаметно перетекает один в другой, образуя редкие по красоте сплавы. В таких работах особенно ощущается природа акварели — живописи водяными красками.
Иногда художники рисуют акварелью, как рисовали бы цветными карандашами: доминирует не пятно, а линия. Иногда используют ее для легкой подцветки рисунка тушью, дополняют пастелью или цветными мелками. Все это сближает акварель с графическими искусствами (таковы листы О. Верейского, Ю. Коровина).
Меняются и размеры произведений. Если раньше акварельные листы были небольшими, носили характер камерных произведений и использовались для украшения маленьких комнат, то сейчас сложился тип крупноформатной акварели, которая «не теряется» в огромном выставочном помещении, хорошо смотрится и в общественном интерьере. Нежность красок и деликатность письма, столь ценимые у старых мастеров, уступили место яркой декоративности и смелой экспрессии. Особенно заметны новые черты в произведениях художников Латвии — самого многочисленного отряда акварелистов.
В данной подборке репродукций представлены акварели из собрания Государственной Третьяковской галереи. Это лишь тысячная доля тех богатств, что хранятся в экспозиции и фондах крупнейшего музея русского и советского искусства.
Е. Логинова
Water-colour by Soviet Artists
The Tretyakov Gallery
The supple, heavily-loaded brush lightly touches the paper. The paint flows along the sloping surface or spreads out in a spot of rich colour. We watch the painter's swift, sure hand as with a barely perceptible movement he changes the angle of the brush, sending the paint in the required direction or allowing it to rise back into the brush, leaving only a trace of colour behind. If the movement is not quick enough, there will be a dirty puddle, or the paint may run and spoil the shape. If there is one layer too many — if the painter does not know when to stop — there will be an unpleasantly hard effect. "Worked to death" might be the verdict then. Rapidly executed and seemingly effortless, water-colour painting takes great skill — a firm hand, a faultless eye, and a keen sense of colour. The paper itself supplies the light; it must be gleaming white, no erasure is permissible. Texture is all-important — rough or smooth, glossy or matted, on this depends the subtle gradations achieved. After lightly sketching in pencil the painter begins on the painting proper, working from light to dark. The white of the paper will provide the highest lights and make the colours luminous. The water-colourist can work freely and spontaneously, but he must plan ahead, since it is almost impossible to correct errors, particularly if the colours have already dried.
The complex and exquisite art of water-colour painting attracts every artist seeking new ways of expression. A mastery of this technique indicates a high degree of proficiency indeed.
The history of water-colour painting has seen a number of changes in style and technique. Certain painters today follow the old classical method, applying the colour gradually in small brush strokes, layer upon layer. Their aim is a precise and solid depiction of forms and volumes. Other painters prefer a rapid alia prima method, without a pencil sketch underneath, building form of indicating space in large, bold areas.
The first method is often chosen by painters working in an objectively representational manner, or those seeking to portray life in the epic style. Easel painters who habitually work in oils, seem to like this technique, carrying over the customary compositional devices and creating an evenly finished meticulously detailed surface; their pictures tell a story. Perhaps this is why the small water-colours by Kusto-diyev, Petrov-Vodkin, Deyneka, and Konchalovsky can seem as monumental as their large oil paintings.
The second method tends to attract the more impulsive type of painter who is anxious to set down what may be a fleeting impression while it is still vivid. The conventions of water-colour painting and the fact that it sometimes leaves a great deal to the imagination of the viewer relate it to drawing, the most economical of the arts. The more spontaneous alia prima method allows the painter to express his personal outlook on life in the very manner of his work, in his own highly individual approach.
Among the exponents of this method, which despite its pitfalls is alluring because it is so direct, we find artists who prefer water-colours to all other modes of painting. Kupreyanov, Bruni, Tyrsa, and Fonvizin are all primarily water-colourists. They capture the changing expression of a child's face, the evanescent freshness of a flower, the wet, shiny surface of leaves after a rain, the movement of clouds across the sky — all the transient impressions that are felt rather than seen, and so more difficult to set down.
Pictures produced in recent years reflect other changes in water-colour techniques. Some of the work is done on a dry surface resulting in richer, brighter, sometimes more decorative colouring. Other techniques require that the paper be kept moist, so that the contours can spread softly, the colours flowing into each other to produce blends of unusual beauty. The specific quality of water-colour painting is particularly evident in this type of picturt.
Some painters draw in water-colours as they would in coloured pencils, making line rather than the colour area the predominant factor. Others use them in a pen-and-inl technique, while still others add pastels or coloured chalks, all these devices bringing water-colour painting closer to the graphic arts, for example pictures by Orest Vc-leisky and Yury Korovin.
Water-colour pictures have changed their dimensions as well. Previously they were small, designed to decorate small rooms. But today we also have the large-size water-colour which is not lost in the vastness of an exhibition hall and looks well in public buildings. The delicate colours and sensitive drawing so valued in the older masters have given way to vivid ornamental effects and a bold expressiveness. Such new features are particularly noticeable in works from Latvia, which has produced a great number of water-colour painters.
These reproductions have been selected from the water-colour collection at the Tretyakov Gallery. They form only a very small part of the treasures of this great museum of Russian and Soviet art.
E. Loginova
