 |
| Обложка |
В 1805 году в городе Оденсе на острове Фюн в бедной семье сапожника родился великий датский сказочник Ганс Христиан Андерсен.
Отец часто читал маленькому сыну сказки Лафонтена, «Тысячи и одной ночи», мастерил ему кукольный театр, герои которого делались из тряпок. Часто Ганс ходил в местную богадельню и часами слушал, как старухи, сидя за пряжей, рассказывали ему народные сказки.
Собственно с этого времени, сам того не сознавая, Андерсен становится сказочником. Ведь то, что он слышал в богадельне, он потом переделывал на свой лад, и старухи только ахали, слушая его импровизации. По их мнению, такой необыкновенный мальчик долго не может задержаться на этом свете. Уж очень он не такой, как все. Да, конечно, он был не такой, как все. Правда, фамилия его оканчивалась на сен, что по тем временам было явным доказательством бедного, незнатного происхождения, и поэтому в дальнейшем в Копенгагене Андерсену пришлось долгое время испытывать пренебрежительное отношение к себе, как человеку низшего сословия. Над ним долго смеялись, считали его неудачником, смотрели на него свысока. А чем все кончилось? Его имя стало известно даже в самых отдаленных местах нашей планеты; его сказки беспрерывно печатаются миллионными тиражами на всех существующих языках; они экранизируются, ставятся на сценах театров, а художники считают за честь иллюстрировать их.
Когда читаешь Андерсена, то почти во всех его сказках чувствуешь присутствие Дании. Это или его родной остров Фюн, или Ютландские степи и дюны с ветрами и суровым морем, или древний Копенгаген. Поэтому сказка превращается в реальность, и ты убежден, что все в ней происходящее было на самом деле. Андерсен любил свою родную Данию.
Ганс Христиан Андерсен, конечно, чародей!
Берет штопальную иглу, лен, воротничок, чайник, и они у него тут же начинают говорить, мыслить, ревновать, завидовать, любить... начинают жить по-человечески, а ты и не заметил, как это чудо произошло.
А вот что пишет сам Андерсен о том, как иногда рождались его сказки: «Друг мой Тиле сказал мне однажды в шутку, что надо бы Вам написать историю бутылки с момента ее появления на свет и до того, как от нее осталось лишь одно горлышко, годное служить лишь стаканчиком для птиц. Я и написал «Бутылочное горлышко».
Торвальдсен сказал однажды: «Ну, напишите же нам новенькую забавную сказку. Вы ведь можете написать обо всем, хоть о штопальной игле. Я и написал «Штопальную иглу».
Андерсен был неутомимым путешественником и умел путешествовать, так как обладал даром видеть необычное и удивляться, казалось бы, незначительному и открывать в нем драгоценное зерно, из которого рождалась потом неумирающая сказка.
Италия, Франция, Германия, Швеция, Турция, Англия, Греция... где он только ни побывал. И всегда с нетерпением и радостью Андерсен возвращался в свой любимый Копенгаген.
Здесь, в столице Дании, на Нюхави (Новая гавань), сохранились два старинных дома, в которых жил и работал великий сказочник.
Он обожал этот романтический уголок Копенгагена. Из своих окон он всегда мог наблюдать колоритную портовую жизнь: мачты, паруса, прибывающие с уловом шхуны, луну, отражающуюся в канале, слышать песни моряков. Все это, конечно, помогало Андерсену создавать свои сказки.
Я вижу, как он выходит из своей квартиры и идет вдоль набережной. На нем цилиндр, элегантно сшитый сюртук, цветок в петлице, в руке трость.
У причалов скрипят старые рыбацкие баркасы с латаными парусами и заржавелыми якорями. Соленый морской воздух, крики чаек. Моряки с обветренными лицами почтительно приветствуют сказочника. Его многие знают и уважают в Копенгагене.
Из окон высовываются детские мордашки и слышится: «Доброе утро, господин Андерсен!»
А. В. Кокорин
 |
| Шёл солдат по дороге: раз-два! раз два! Ранец за спиной. сабля на боку. Он шёл домой с войны. (Г.-Х. Андерсен. «Огниво».) |
|
| |
 |
| Открыл солдат первую дверь и вошёл в комнату. Посреди комнаты сундук стоит, на сундуке сидит собака. Глаза у неё словно два чайных бюдца. Глядит на солдата собака и вертит глазами в разные стороны. (Г.-Х. Андерсен. «Огниво».) |
 |
| Солдат пошёл в самую большую гостиницу, нанял себе самые лучшие комнаты и приказал подать все свои любимые кушанья - ведь он теперь был богачом. (Г.-Х. Андерсен. «Огниво».) |
 |
| вот Герда въехала в тёмный лес, в котором жили разбойники; карета горела как жар. она резала разбойникам глаза и они этого не потерпели. (Г.-Х. Андерсен. «Снежная королева».) |
 |
| А женихи входили в залу один за другим, и как кто войдёт, так язык у него и отнимится. (Г.-Х. Андерсен. «Дурень Ганс».) |
 |
| Вот посудина. да ещё с ручкой. - И он вытащил старый деревянный башмак с отколотым передком и положил в него ворону. (Г.-Х. Андерсен. «Дурень Ганс».) |
См. также:
Анатолий Владимирович Кокорин
