Юные годы В. А. Милашевского прошли в Саратове, где находился лучший в России провинциальный художественный музей, где начинали свой творческий путь поэт М. А. Кузмин, живописец В. Э. Борисов-Мусатов - кумиры молодежи тех лет. Не удивительно, что Милашевский с детства "заболел" искусством. В Харькове, куда переехала семья Милашевских, он посещал частную студию А. И. Грота. В 1913 г. поступил на архитектурное отделение Петербургской АХ. Однако более всего, по выражению самого художника, его "учил воздух эпохи". Вскоре он оставил АХ и начал заниматься в Новой художественной мастерской, где его товарищами по учебе были Г. С. Верейский и Б. Д. Григорьев, а преподавателями - М. В. Добужинский и А. Е. Яковлев. Огромное влияние на молодых художников оказывали мастера "Мира искусства". Блестящие литературные портреты деятелей русской культуры того времени, яркая картина художественной жизни 1910-20-х гг. запечатлены Милашевским в книге воспоминаний "Вчера, позавчера". Большое место в ней занимает петроградский Дом ис кусств - прибежище в ту трудную пору многих литераторов и художников.
Порвав с академическими традициями, Милашевский начал самостоятельный творческий путь. Любимым видом искусства для него отныне стала графика. Портреты, пейзажи, бытовые сцены, исполненные художником в 1920-30-х гг. в Петрограде, на Псковщине, в Москве и других городах и областях России, отличаются меткостью характеристик, остротой деталей, тем, что называют "чувством времени". В этом большую роль сыграл разработанный Милашевским "метод темпа". Он означал мгновенно выполненный, порой даже не пером, а спичкой, динамичный и эмоциональный рисунок.
В 1924 г. Милашевский переехал из Ленинграда в Москву. Здесь он стал одним из организаторов и идейных вдохновителей группы молодых художников "Тринадцать".
Интерес к графике привел Милашевского в книжную иллюстрацию. Именно к этой области относятся самые известные его работы. Он иллюстрировал как классиков русской литературы - А. С. Пушкина, И. А. Крылова, Ф. М. Достоевского, так и произведения зарубежных авторов - О. Бальзака, Э.-Т.-А. Гофмана, Г. Флобера. Он много сотрудничал с издательством "Academia". К числу лучших работ Милашевского относятся рисунки к "Посмертным запискам Пиквикского клуба" Ч. Диккенса, созданные в 1933 г. по заказу этого издательства. Они прекрасно передают "английский дух" и точно соответствуют диккенсовской эпохе.
В 1949 г. к 150-летию А. С. Пушкина Милашевский выполнил превосходные рисунки к пушкинским сказкам, и с этого началось многолетнее увлечение художника "сказочной" иллюстрацией. Подлинной его удачей стали рисунки к "Коньку-Горбунку" П. П. Ершова. Иллюстрировать сказки Милашевский продолжал до конца своей жизни.
Иллюстрация к рассказу А.П. Чехова "Человек в футляре"Он был замечателен тем, что всегда даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и неприменно в тёплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле... и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник.
Иллюстрации В.А. Милашевского к сказке П.П. Ершова "Конёк-горбунок":
За горами, за лесами,За широкими морями,
Против неба — на земле
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына:
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
Говорит ему конек:“Вот уж есть чему дивиться!
Тут лежит перо Жар-птицы,
Но для счастья своего
Не бери себе его.
Много, много непокою
Принесет оно с собою”
Кто хозяин?” Тут Иван,Руки в боки, словно пан,
Из-за братьев выступает
И, надувшись, отвечает:
“Эта пара, царь, моя,
И хозяин — тоже я”.
Он кладет перо в сусек,Чистить коней начинает,
Умывает, убирает,
Гривы длинные плетет,
Разны песенки поет.
“Да и то ль еще он знает! —Спальник тихо продолжает,
Изогнувшися. — Добро!
Пусть имел бы он перо;
Да и самую Жар-птицу
Во твою, отец, светлицу,
Коль приказ изволишь дать,
Похваляется достать”.
И доносчик с этим словом,
Скрючась обручем таловым,
Ко кровати подошел,
Подал клад — и снова в пол.
“Ай, хозяин, отличился! —Говорит ему конек. —
Ну, скорей ее в мешок!
Да завязывай тужее;
А мешок привесь на шею,
Надо нам в обратный путь”. —
“Нет, дай птиц-то мне пугнуть! —
Говорит Иван. — Смотри-ка,
Вишь, надселися от крика!”
И, схвативши свой мешок,
Хлещет вдоль и поперек.
Вот въезжает на полянуПрямо к морю-окияну;
Поперек его лежит
Чудо-юдо Рыба-кит.
Все бока его изрыты.
Частоколы в ребра вбиты,
На хвосте сыр-бор шумит,
На спине село стоит;
Мужички на губе пашут,
Между глаз мальчишки пляшут,
А в дуброве, меж усов,
Ищут девушки грибов.
“Это терем Царь-девицы,Нашей будущей царицы, —
Горбунок ему кричит, —
По ночам здесь Солнце спит,
А полуденной порою
Месяц входит для покою”.
Подъезжают; у ворот
Из столбов хрустальный свод:
Все столбы те завитые
“Сядь, Иванушка Петрович! —Молвил Месяц Месяцович. —
И поведай мне вину
В нашу светлую страну
Твоего с земли прихода;
Из какого ты народа,
Как попал ты в этот край, —
Все скажи мне, не утай”.
Сом (советником он звался)Под указом подписался;
Черный рак указ сложил
И печати приложил.
Двух дельфинов тут призвали
И, отдав указ, сказали,
Чтоб, от имени царя,
Обежали все моря
И того Ерша-гуляку,
Крикуна и забияку,
Где бы ни было, нашли,
К государю привели.
На конька Иван взглянул
И в котел тотчас нырнул,
Тут в другой, там в третий тоже,
И такой он стал пригожий,
Что ни в сказке не сказать,
Ни пером не написать!
Пушки с крепости палят;В трубы кованы трубят;
Все подвалы отворяют
Бочки с фряжским выставляют,
И, напившися, народ
Что есть мочушки дерет:
“Здравствуй, царь наш со царицей!
С распрекрасной Царь-девицей!”
Во дворце же пир горой:
Вина льются там рекой;
За дубовыми столами
Пьют бояре со князьями,
Сердцу любо! Я там был,
Мед, вино и пиво пил;
По усам хоть и бежало,
В рот ни капли не попало.
Николай Михайлович Кочергин - иллюстрации к сказке П. Ершова "Конек-Горбунок"
