Открытки с репродукциями: Виктор Николаевич Перельман

четверг, 24 апреля 2008 г.

Виктор Николаевич Перельман

Когда начинаешь знакомиться с творчеством Виктора Николаевича Перельмана ощущаешь прежде всего вдумчивое, серьезное отношение художника к объекту изображения, поэтичность и правдивость целого ряда его картин.

Организованная в 1962 году персональная выставка произведений В. Перельмана познакомила зрителей с творчеством семидесятилетнего художника. Картины художника, написанные в разные годы, занимают по праву место в Третьяковской галерее, Русском музее, Музее Революции и других картинных галереях страны.

Виктор Перельман принадлежит к старшему поколению советских художников: он родился в Липецке в 1892 году, окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества в те годы, когда в нем преподавали замечательные русские мастера — Константин Коровин, Абрам Архипов и Николай Касаткин.

Профессиональная школа, которую прошел Виктор Перельман, учась у этих художников, обладает особенностями, имеющими принципиальное значение для развития традиций русской демократической живописи конца XIX — начала XX века.

К поискам выражения, к борьбе за правду и выразительность художественного языка Коровин, Архипов и Касаткин подходили как сторонники реалистического направления. Они были приверженцами колористической системы, лаконизма и обобщенности формы, проповедниками любовного и внимательного отношения к натуре.

У нас еще до сей поры немного написано о Константине Коровине — необыкновенном человеке и тончайшем художнике. Вот что рассказывает Виктор Перельман о своем учителе: «Мне он (Коровин) казался баловнем судьбы, в сорок лет это был признанный мастер, слава и популярность которого в ту пору вышли уже за пределы России. Коровин редко показывался в своей мастерской, но когда он приходил, его тотчас же окружала толпа учеников и начиналась вдохновенная беседа о служении красоте, о способности видеть и подмечать эту красоту в окружающей природе.

Коровин в Училище живописи, ваяния и зодчества был своеобразным мостом между классическим искусством, звавшим к содержанию, и художниками нового поколения, выше всего ставившими чистую живописность. Молодежь тянулась к Коровину, потому что он в своем искусстве избегал крайностей.

Мне импонировал сам облик Коровина — человека на редкость жизнерадостного. Нравилась и его живопись — мерцающие темно-фиолетовые, ярко-ультрамариновые тона переходили на его полотнах в сверкание изумрудно-зеленых, в пламенеющие огненно-красные, лимонные и оранжевые — и все это замирало в еле уловимых оттенках.

Как-то, когда Коровин вошел в класс и его по обыкновению окружили ученики, я продолжал работать у мольберта, прислушиваясь к разговору. Вдруг Коровин прервал свою беседу и загремел на весь класс:

— Не нюхайте холста, Перельман. Не нюхайте! Держитесь подальше от него, а не то я закажу вам метровые кисти.

Он раскатисто засмеялся и с ударением добавил:

— Будете холст нюхать, потеряете «общее». А это гибельно для художника. Подальше! Подальше,— гремел он,— шире берите мазок, шире, сочнее!»

А вот еще одно воспоминание Перельмана — об Ар-хипове: «Помню, писал я этюд обнаженной фигуры, выделявшейся силуэтом на фоне светлого окна. Задача была трудная, и я никак не мог взять силы отношений, которые были в натуре. Вдруг слышу за спиной характерный шепоток Архипова: «Не то, не то. Надо работать так, чтобы быть, как туго натянутая струна. Струна звучит только тогда, когда она хорошо натянута. Так-с... Только очень струны не натягивайте. Может лопнуть. Запомните это!»

В этих отрывках воспоминаний ярко виден метод обучения в Училище; из них можно составить себе представление и об учителях. Виктор Перельман в начале своего творческого пути проявил себя последовательным учеником Коровина и больше всего работал над тем, чтобы добиться углубленности и эмоциональности образа, чтобы не утрачивать знаменитого коровинского «общего».

Картину «Копка свеклы», написанную художником коровинской школы в 1930 году, по праву можно считать одной из лучших работ Перельмана, и она не случайно попала в Русский музей. В 1962 году она была экспонирована на юбилейной выставке «30 лет МОСХа».

В картине как бы три плана: на переднем — четыре женские фигуры. Для каждой из них художник находит свой ракурс, ни одна не повторяет движений другой. Мерцающий свет обтекает фигуры, но они не ускользают от зрителя, а напротив, чем дальше отходишь от картины, тем рельефней становится каждая фигура. Лошади, тележки, серебристые и желтые стога, подернутые розоватой дымкой дали и бледное небо — все дышит и движется. Это подлинная живопись.

В 1923 году Виктор Перельман участвовал в последней выставке передвижников. Написанный в том же году портрет писателя Николая Ляшко — поистине великолепное по обобщенности образа произведение. Тридцатилетний художник пользуется темной гаммой красок и в духе своих учителей с поразительной точностью разрешает в картине проблемы света, цвета и воздуха.

С портрета устремлен пристальный взгляд умных, добрых человеческих глаз, волевое и мужественное лицо писателя как бы освещено изнутри светом трудолюбия, благородной цельности характера. В этом произведении чувствуется сила и убежденность подлинного художника.

В ранних картинах Виктора Перельмана, когда он тяготел к портретному жанру, особенно привлекает свободный легкий мазок, лиризм, тонкое чувство тона.

Виктор Перельман был одним из создателей Ассоциации художников революционной России — организации, сыгравшей в первый период своего существования положительную роль в становлении молодого советского изобразительного искусства. В Ассоциацию вступили такие замечательные мастера, как Архипов, Малютин, Кустодиев, Юон, Машков. Они внесли в Ассоциацию новые силы, принесли много бодрых, ярких, насыщенных густыми соками жизни произведений. Именно тогда работы В. Н. Перельмана получили признание, они были показаны на тематических, всесоюзных выставках, и о них писал А. В. Луначарский.

В таких работах художника, как «Печатник Козлов», «Синяя блуза», «За составлением стенгазеты», «Костромская кустарница», «Коммунист Гильман», привлекает новый социальный типаж, большое чувство любви к людям.

Помимо портретов, на персональной выставке Виктора Перельмана было представлено много пейзажей и натюрмортов. О них могут дать представление помещенные в этом комплекте работы, такие, как «Пушкинская аллея», «Мимозы», «Зимние сумерки», «Церковь в Литвинове». Глядя на них, убеждаешься в том, что Перельман в своей живописи остался верен заветам старых мастеров, которые говорили, что картины должны заставлять зрителя любить, надеяться, трепетать, жить.

Особенно ярко дарование Виктора Перельмана проявилось в его пейзажах. В своих жанровых картинах, таких, как «Синяя блуза», «Крестьянка-рабфаковка», художник чистосердечно следовал требованиям времени; в пейзажах Виктора Перельмана подкупа ет его нежная влюбленность в русскую природу.

Идешь ли в зимний день по хрусткому снежку или плещешься в стылой осенней речке — ты знаешь, что такой снежок и такая речка есть только в России. Так и на картинах Перельмана узнаешь ее — нашу родную землю: вот солнце упало на прохладную влажную рощу молодых берез, вот белая кипень цветущих яблонь разлилась по саду, а там вырвалось на волю золотое пламя орешника, тронутая осенью, поникла завязь шиповника, или разошлась изумрудными пятнами озерная гладь.

Художник передает живую трепетность природы и лиловым полыханием сирени, и серебристым туманом в Абрамцеве, и серым зимним утром Подмосковья, и опрокинутой над морем синевой южного неба в Мисхо-ре. Эта красота и влюбленность в природу воплощены художником в полотнах задушевных, эмоционально впечатляющих.

Время отбирает в творчестве каждого художника наиболее ценное и значительное. Несмотря на то что Виктор Перельман много сил отдал общественной деятельности, увлеченно занимался журналистикой, может быть, даже вопреки всему этому он создал отличные по живописи вещи. Время отбирает среди его картин лучшие — те, что согреты живым человеческим чувством, наполнены правдой искусства, поэзией души и талантливой живописной красотой.

Григорий Анисимов

За составлением стенгазеты. 1928 г. Центральный музей Вооруженных сил СССР