Показаны сообщения с ярлыком Венгерская живопись. Показать все сообщения
Показаны сообщения с ярлыком Венгерская живопись. Показать все сообщения

понедельник, 29 февраля 2016 г.

Венгерский художник Дьюла Торнай (1861-1928)

Gyula Tornai (1861-1928) . The Personifaction of Echo - Дьюла Торнай (1861-1928). Персонификация Эха

Gyula Tornai (1861-1928) . Travelling musicians, Tangier. 1891 - Дьюла Торнай (1861-1928). Странствующие музыканты, Танжер. 1891
Gyula Tornai (Hungarian, 1861-1928) . At the slave market, Tangier. 1891 - Дьюла Торнай (1861-1928). На невольничьем рынке в Танжере. 1891

пятница, 9 января 2015 г.

Венгерский художник Армин Глаттер (1861-1916) - «За чтением»

Armin Glatter (Hungarian, 1861-1916). The reader. - Венгерский художник Армин Глаттер (1861-1916). За чтением.

суббота, 13 сентября 2014 г.

Венгерский художник Винце Бансаги (1881-1960)

Vincze Bánsági (1881-1960) Amazons. Oil on canvas. 119.4 x 97.5 cm. - Винце Бансаги (1881-1960) Амазонки. Холст, масло. 119,4 х 97,5 см.

Vincze Bánsági (Hungarian, 1881-1960) Sleeping beauty. Oil on canvas. 85.1 x 76.2 cm - Винце Бансаги (1881-1960) Спящая красавица. Холст, масло. 85,1 х 76,2 см.

вторник, 22 июля 2014 г.

Эндре Веспреми (1925 г.р.). «Встреча Ференца Ракоци с Тамашем Эсе в 1703 году»

Эндре Веспреми (1925 г.р.). «Встреча Ференца Ракоци с Тамашем Эсе в 1703 году». Будапешт. Венгерская Национальная галерея

вторник, 15 июля 2014 г.

Я. Блашки - «Сталевар»

J. Blaski - Olvasztar - Я. Блашки «Сталевар»

воскресенье, 29 июня 2014 г.

Тибор Чернуш (1927-2007) - «Уйпештская набережная»

Т. Чернуш. «Уйпештская набережная». Csernus Tibor (1927-2007): Újpesti rakpart

среда, 25 июня 2014 г.

И. Имре Наводнение.

И. Имре Наводнение.
Подпись на открытке весьма неопределённая, возможно, эту картину написал Иштван Имре ( 1918 - 1983)

среда, 18 июня 2014 г.

Ласло Мишкольци (Laslo Misrolci). Утро в Сталинвароше

Художник Ласло Мишкольци (Laslo Misrolci). Утро в Сталинвароше  (Sztalinvarosi reggel)

понедельник, 16 июня 2014 г.

А. Бернат. «Начало рабочего движения в строительной промышленности»

А. Бернат. «Начало рабочего движения в строительной промышленности»

Aurél Бернат (1895-1982) венгерский художник. Учился в Надбанья с Иштваном Рети и Янош Тормом. Бернат воевал солдатом в Первой мировой войне. В 1921 году он переехал в Вену. Стиль живописи Берната сформировался под сильным влиянием немецкого экспрессионизма. Он был приглашен в Берлин на Херварт Уолден. Бернат показывает свои работы на Sturm Gallery. Два года спустя он вернулся в Венгрию и присоединился к Кут, стал одним из ведущих деятелей Грешэма Круга в 1930. Преподавал в венгерской Академии художеств с 1945 по 1974 год. С 1848 по 1949 год он работал в качестве редактора журнала венгерского искусства. После 1947 года, многие из сочинений Бернат по теории искусства были опубликованы и стали очень популярнымии.

воскресенье, 15 июня 2014 г.

Иозеф Риппл-Ронаи (1861-1927) - József Rippl-Rónai

Иозеф Риппл-Ронаи (1861-1927). Автопортрет

Он родился в Капошваре. После учебы в средней школе, пошёл учиться в Будапеште, где он получил степень в области фармакологии. В 1884 году он отправился в Мюнхен, чтобы учиться живописи в Академии. Два года спустя он получил грант, который позволил ему переехать в Париж и учиться у Мункачи, самый знаменитого венгерского художника-реалиста.
 Те, кому нравится работы венгерского художника, имеют возможность скачать бесплатно шаблон иконки iOS 7, созданные в манере Иозефа Риппл-Ронаи, но другим художником.
Иожеф Рипл-Ронаи (1861-1927). Натюрморт. Будапешт

пятница, 9 мая 2014 г.

Tihamer von Margitay (1859-1922). «МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ»

Tihamer von Margitay (1859-1922). «МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1156-1891 г.:

«МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ»
Картина Т. Моргитай*

Нашим читателям уже известны многие живые типичные жанры молодого венгерского художника Т. Маргитая. Перед нами – одна из его новейших картин. Молодые супруги только что позавтракали – и неудачно: несмотря на то, что медовый месяц «по календарю» ещё не окончился, они успели уже поссорится. И не из-за пустяков: муж отказал своей возлюбленной жене сделать «маленькую» поездку в Париж. На том основании, что они так недавно ещё были там. Во время из свадебного путешествия. Бедная барыня – в слёзы: известно ведь, что в арсенале женщины слёзы – самое страшное для мужчин оружие; но на этот раз даже средство оказалось недействительным. Муж спокойно вышел из-за стола и уселся читать газету. Наступило зловещее молчание … Вдруг послышались шаги и в столовую вошла мать бедной девочки. Удивлённая грустным лицом дочери со следами слёз, она выведала от неё причину её горя и, дрожа от негодования, готова пустить в ход всю свою тяжёлую артиллерию против жестокосердного зятя. Но – кажется – и её усилия пропадут даром: если этот чёрствый человек был в состоянии обидеть во время медового месяца свою «мадонну», свою красавицу-жену, то неужели-ж его испугают упрёки негодующей тёщи?.. и газета привлекает его внимание гораздо сильнее, чем слёзы жены и укоры её матери …


Автор "истории", рассказанной в старом журнале, не обратил внимания на ехидную улыбку служанки, с какой она смотрит на разыгравшуюся сцену.

 * - Фамилия художника в журнале написана в разных местах по разному.

понедельник, 5 мая 2014 г.

Тихамер фон Маргитаи - «СОПЕРНИКИ»

Tihamer von Margitay (1859-1922). Соперники
Картинка взята отсюда.

Маргитаи Тихамер - Соперники


Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1180 – 1891 г.:

«СОПЕРНИКИ»
Эпизод из жизни артистки
К картине Т. Моргитаи

Известная певица Паска была совсем некрасива; однако она была «пикантна». Собственно говоря, лицо у неё было самое дюжинное, с грубыми чертами, но казалось «породистым», когда артистка стояла на сцене и зажигала свои подведённые тушью, довольно бесцветные глаза огнём деланной страсти. Голос её тоже был не из самых блестящих, но всё же отличался силой на верхних нотах. Мы говорим «всё ещё», потому что Паска была уже немолода, хотя эффектная фигура и утончённое художество театрального гардероба позволяли ей рассчитывать на вечную вторую молодость. Но и в это время Паска произвела положительный фурор в Будапеште, где она дебютировала в удачнейших партиях своего репертуара – Валентины, Аиды, Эльзы – и была ангажирована в оперный театр.
Новая примадонна всегда является предметом общего любопытства, особенно в стране пылких мадьяров, любящих театр и легко увлекающихся. Но на этот раз справки любопытствующей публики привели к удивительному результату: Паска была ангел целомудрия! Она жила, как монахиня, никогда не разлучалась со своей компаньонкой, никогда не пила шампанского с магнатами и встречалась со своими обожателями и поклонниками только на улице, во время прогулки.
Что это значить? Все ломали головы над этим вопросом, – а между тем ларчик просто открывался: одна Паска знала, сколько её лет; притом же она одна знала, как сильно истощился её голос, и какого напряжения стоило уже её пение; и одна она только говорила про себя (потому что Паска была женщина практичная и оборотистая, а вовсе не гениальная, беспечная артистическая натура), что пора уже – как раз пора – подумать о том, чтобы «пристроиться» как следует. В жизни каждой артистки есть такой год, даже чуть не час, по истечении которого всё пропало. Поэтому Паска жила настоящей весталкой и – внимательно осматриваясь через лорнет вокруг себя, когда шла по улице, окружённая толпой поклонников, которые все без исключения положили свои сердца к её ногам.
Наконец взоры её остановились на одном лице из этой толпы. Граф Вичай – уже несколько пожилой, с несколькими редкими волосами и с некоторой лысиной, несколько недалёкий и несколько потёртый господин – имел чин ротмистра, был наследником громадного состояния старого барона Бочкай, своего внучатого дяди, был владельцев прекрасной скаковой конюшни и отличался благородным, рыцарским характером. Скоро он мог уже похвастаться знанием “adorateur unone” Паска: единственный! Ион очень этим гордился: он часто разъезжал с ней по городу в своём экипаже причём сам правил лошадьми; он ежедневно привозил ей, по общепринятому обычаю, громадные букеты, он преподносил «к её ногам» драгоценные уборы новейшего фасона – одним словом, он был «единственным» её обожателем. И вдруг однажды горничная доложила Паска о визите молодого барона Мандельблю в то самое время, как у певицы сидел ротмистр – и хозяйка приказала принять гостя… Пока горничная, с много значительной улыбкой на губах, направилась в прихожую, граф Вичай вскочил с кресла, словно его укусила змея:
- Как, вы принимаете визиты разных кавалеров! И при этом ещё в моём присутствии!..
- «В моём присутствии» - это хорошо! - улыбаясь, возразила Паска. – Разве вам было бы приятнее, если бы я делала это у вас за спиной?
- Нет! Но этого дурня! Этого молокососа! Этого беспутника! И с такой фамилией! Барон Мандельблю!..
- Любезный граф, я. Пожалуй, и не принимала бы его, если бы не была к этому вынуждена. Нам, певицам, нужны такие поклонники, как молодой барон Мандельблю .. Ах! Вот он идёт…
И он действительно вошёл, с громадным букетом в руках, вошёл с некоторым смущением, но с восторженными фразами на губах, и Паска была вся внимание, вся любезность, так что бедный ротмистр, казалось чуть не лопнул от злости и ревности. А когда барон Мандельблю удалился, ротмистр, окончательно выйдя из себя, разразился и загремел:
- Это невозможный человек, madame! И вы форменно ухаживали на ним! Что это значить?
- Это значить, что мне нужен такой обожатель!
- Как так?
- Очень просто. Барон Мандельблю молод и глуп. Он хочет жениться на мне. И он женится на мне. Я должна же в конце концов подумать и о моём будущем.
- Жениться! – заволновался окончательно убитый граф. - Почему же вы не сказали мне этого сразу? Я также готов жениться на вас … если уж это необходимо …
И граф Вичай действительно женился на Паске. Он не был несчастлив в браке с ней. И уже много времени спустя после свадьбы она сказала ему как-то среди других разговоров: - спрашивал меня тогда, к чему нам нужны такие молодые глупые поклонники, каков, например, барон Мандельблю? Теперь я могу тебе признаться в этом: именно для того, чтобы нанас женились такие богатые пожилые обожатели как ты!»

среда, 30 апреля 2014 г.

Тихамер фон Маргитаи

Тихомер фон Моргитай

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1043-1889г.:

«ХОРОШАЯ ПАРТИЯ»
Картина Т. Маргитаи

На последних выставках венгерского художественного общества в Будапеште картины Тихамера Маргитаи привлекли к себе внимание всех посетителей, которые в жанровых картинах хотели бы видеть не только художественное исполнение, но и оригинальность сюжета и юмор художника. Таким требованиям картины Маргитаи удовлетворяют как нельзя лучше, благодаря тонкой сатирической черте, отмечающей каждое его произведение; при этом техника его замечательно хороша, а краски ярки, не смотря на то, что все его фигуры одеты в безупречные современные нам костюмы. Богатые обитатели изящно меблированного салона, изображённого на нашей гравюре, принадлежат к венгерскому дворянству. Эти дворяне – народ очень милый; но так как они не прочь сорить деньгами и направо, и налево, то им грозит опасность полного разорения. Так, в одной из комедий, где венгерский драматург вывел рядом два типа – большого капиталиста и знатного дворянина – есть такой разговор между отцом банкиром и его влюблённой дочерью:
- Что это за молодой человек?
- Он дворянин, папа.
- А есть у него средства?
- У него было имение.
- Ну, значить, он настоящий дворянин! – с убеждением восклицает банкир и публика громко аплодирует ему.
Знатное семейство, представленное на нашей картине, также имело когда-то своё имение; но оно так много надеялось на доходы с него, так нерасчётливо бросало деньги, что расходы не покрывались. Тут один из старых друзей сообщил главе семейства, что на его поместье нашёлся хороший покупщик – разбогатевший суконный фабрикант, вздумавший поместить лишний капитал в землю; все очень обрадовались такому предложению, и начались переговоры по этому поводу через посредничество того же друга, который стал заходить довольно часто. Во время одного из таких визитов он сообщил, что у нового помещика – всего один сын, молодой коммерсант, выдающихся способностей, - «это была бы хорошая партия для вашей дочери», прибавил он. Глава семейства так и расцвёл от радости: в самом деле, как хорошо было бы вернуть дочери наследственное имение, за которое уже получил деньги. Правда, в голове у него зародились кое-какие сомнения – но дело было слишком соблазнительно и он просил друга познакомить его как-нибудь с молодым человеком.
Так и случилось; и вот мы видим из нашей картины,как горячо работает старый друг дома в пользу молодого коммерсанта.
Однако этот претендент вовсе не отвечает идеалу мужа, созданному пылким воображением старшей дочери бывшего помещика. С насмешливой улыбкой на устах стоит она за креслом матери, рассматривающей в лорнет молодого человека; она видит смешные стороны жениха и, кажется, вовсе не расположена породниться с ним. Вторая дочь, подставив ухо близкому родственнику, молодому гусарскому офицеру, который делает какие-то замечания, смеётся весьма не двусмысленно, нимало не стесняясь гостей, – за что в другой раз она получила бы строгий выговор, – но сегодня всё допускается.
Молодой купец вооброжал себе «знатное общество» более приятным, чем в эту минуту. Он рад ухватиться за первый удобный случай, чтобы откланяться и уйти. И в знатном доме также все вздохнули с облегчением, когда гости ушли. Обе стороны вывели ясное заключение, что всё-таки лучше – оставаться в своём кругу; не всегда «хорошая партия» может победить всякие сомнения. Вот что представил нам художник в своей прекрасной, умной картине.

Тихомер фон Моргитай

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1090-1889 г.:

«Неудачное сватовство»
Картина Т. Моргитай

Наши читатели уже имели случай встречать на страницах «Всемирной Иллюстрации» картины венгерского художника Тихомера Моргитай; между прочим, в № 1043-м за текущий год была помещена его «Хорошая партия». Сюжет которой, так сказать, заканчивается в «Неудачном сватовстве». Жанровые картины Моргитай пользуются в Венгрии большим успехом – и это совершенно понятно: исполнение их художественно, сюжет – всегда очень оригинален, и художник вкладывает в картину много юмора.
Знатное семейство. Представленное на нашей картине, когда-то было очень богато; но широкая жизнь, приёмы и выезды скоро съели всё состояние; нкаступила тяжёлая пора: жизнь надо поддерживать на прежнем уровне, ибо – если начать экономию в хозяйстве – кредит может подорваться и даже совсем пропасть; сыновьям – блестящим гвардейцам – необходимы сресдтва, чтобы не уронить честь фамилии; дечерей надо выдать замуж… А что делать, если кроме долгов, ничего нет и кредиторы начинают становиться слишком докучливыми?.. Остаётся одно – надо продать землю – большое имение, когда-то одно из лучших в стране, но затем, вследствие выживания из него денег всеми правдами и неправдами, пришедшее в беспорядок и совсем истощённое. Однако, если бы его взял в руки человек с деньгами, ему можно было бы вернуть прежнюю доходность. И покупатель нашёлся: старый друг дома привёз разбогатевшего фабриканта, который не прочь был бы заняться, между прочим и сельским хозяйством.
Пока велись переговоры, сын фабриканта, часто бывавший в доме помещика, успел влюбиться в его дочь – красивую, умную девушку. Всегда так мило и любезно беседовавшую с ним. Эта любовь всё росла и росла и, наконец, влюблённый молодой человек решился сделать предложение, посоветовавшись предварительно с отцом и старым другом помещика. На этом совещании они рассудили так, что отказа ждать невозможно: с одной стороны – знатность и красота, с другой – богатство и выдающиеся коммерческие способности; к тому же старый друг пробовал заговаривать об этом с родителями девушки и те, как казалось, приняли намёки на это очень благосклонно.
Уверенный в себе, спокойно явился претендент на руку и сердце молодой девушки в дом её родителей; чтобы обставить дело как можно торжественнее, с ним явился и его отец и старый друг дома, посредник во всех сношениях обоих семейств. Все уселись в уютной гостиной; началась беседа. Отец жениха значительным тоном передал от имени сына предложение; родители девушки поблагодарили за честь, оказанную им и заявили, что дочь их сама располагает своим сердцем и что у неё надо спросить, согласна ли она будет стать женой их гостя.
Наступила минута молчания. Все взоры обратились на девушку: фабрикант с сыном спокойно ждали её ответа, не боясь отказа; родители с тревогой взглядывали на неё, ибо до сих пор им не удалось выпытать у девушки, как она намерена решить. Только старый друг дома да младшая сестра девушки оставались почти безучастны к этой минуте.
Окинув гостей медленным взглядом, девушка отвечала:
- Благодарю вас за честь, но женой вашего сына я быть не могу …
Что такое?.. как?.. почему?.. Испуганные родители бросились к дочери, убеждая её, доказывая ей, как глупо она поступает … Старый друг дома отвёл в сторону отца жениха и, пожимая плечами, старался уверить его, что вины его тут нет: он всё сделал, что мог – и ничего подобного не ожидал … Отверженный жених, несколько мгновений сидевший неподвижно, словно окаменелый, встал и повернулся к выходу, взглядывая из-за плеча на оскорбившую его девушку – а оона продолжала хранить упорное молчание и, сжав гордые губы, отвернувшись, старалась не слышать укоров отца и матери … Нет, такого мужа она не возьмёт; будь это человек их круга, их образования – она, быть может, и согласилась бы обменяться с ним кольцами без любви; но выйти замуж за неотёсанного мастерового – хоть он и миллионер – это выше её сил!

З.Ы. В разных номерах старого журнала фамилия художника написана по разному...

пятница, 18 апреля 2014 г.

«Расстроенная свадьба» - картина Т. Маргитая

Тихомер фон Маргитаи. Расстроенная свадьба.


Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1115-1890г.:

«Расстроенная свадьба»
Картина Т. Моргитая

Тихомер Моргитай, известный уже нашим читателям венгерский художник, снискавший себе на своей родине широкую популярность картинами всякого жанра, в своём последнем произведении, пи рисует серьёзную. Потрясающую сцену, полную глубокого драматизма.
Страшный удар грома разразился над головой жениха, явившегося к алтарю со своей молодой и богатой красавицей-невестой. Он в таких привлекательных красках передавал ей свой план тайного венчания в дорожных платьях; он старался убедить её, как это будет «современно», какой громадный эффект произведут они, когда общество, уже после их свадьбы, узнает интересную новость, что Ольга и Орпад сочетались браком и переживают блаженство медового месяца в свадебной поездке по Италии. Правда, Ольга Хорват давно уже мечтала о том, как она будет стоять в церкви в пышном белом шёлковой платье, окутанная волнами газа, с длинным вуалем и вся в цветах, как стоголовая волна народа замрёт при вде её от восторга и удивления, вместе с окружающими её подругами и хорошими знакомыми, но разве могла она настаивать на такой «старомодной идее». Раз её Орпад Иршай, её возлюбленный жених, хотел устроить всё иначе?
Богатая сирота. Видевшая в будущем муже опору своей жизни, замену своих рано скончавшихся родителей, охотно согласилась на все его желания, она думала, что доставит ему этим удовольствие. Но вся радость её была разбита самым жестоким образом. Торжественный венчальный обряд только что начался, как в церковь вошли две женские фигуры – мать и дочь. Заметно, что дочь последовала за матерью лишь после долгой борьбы, против своей воли. У неё, которая так сильно любила его, которая так слепо верила каждому его слову – у неё осталась ещё столько сострадания, склонности к нему, что она рада бы избавить его от скандала. Но мать тем энергичнее решилась бороться с соблазнителем её дочери. Вся церковь наполнилась громкими упрёками и обвинениями, которые она бросает прямо в лицо соблазнителю.
Куда бы мы ни взглянули – на жертву ли современного Дон Жуана. Упавшую на колени, или на несчастную невесту, поражённую громом и ищущую поддержки у своего опекуна, который, вероятно, и организовал это разоблачение, предварительно получив совет в юридической консультации http://yurtex.ru/uslugi/yuridicheskie-konsultatsii/ – мы всюду видим, какой тонкой наблюдательностью одарён художник, как жизненно нарисовал он этот трагический момент, очевидно, списанный им прямо с натуры.
Эта картина Моргитая была удостоена премии на последней выставке венгерского художественного общества. Его картину «Медовый месяц». уже получившую почётный диплом на парижской всемирной выставке, купил император Франц-Иосиф. «Расстроенная свадьба» в настоящее время выставлена в лондонской «Cоntinental Gallery»; она кроме того, является первым произведением Моргитая, которое будет выставлено в Нью-Йорке. И в Новом Свете венгерскому художнику не откажут, конечно, в том внимании, какого он добился в Старом, благодаря своим реальным, благородным и прекрасным произведениям.


понедельник, 3 марта 2014 г.

Мильтон, диктующий поэму «Потерянный рай» Картина М. Мункачи

Михай Мункачи (1844-1900). Мильтон, диктующий дочерям поэму «Потерянный рай». Исполнено в 1878 году. Нью-Йорк, библиотека Ленокс

Из журнала «Всемирная иллюстрация» №527 (январь 1879 года):

Мильтон, диктующий поэму «Потерянный рай»
Картина М. Мункачи

В №518 «Всемирной иллюстрации» мы уже сообщали биографию талантливого художника М. Мункачи. Там уже нам пришлось отчасти характеризовать произведения художника в связи с его жизнью. Вследствие этого, помещая в настоящем номере исзвестную картину «Потерянный рай». Удостоенную на всемирной вфыставке первой награды, в добавление к сказанному нам остаётся обратить ещё раз внимание читателя на тот поэтический дар, которым резко отмечается все произведения Мункачи. Мы указываем на этот дар, свойственный творчеству Мункачи, как на достоинство, которым из современных художников обладают весьма немногие и которое нельзя не ценить и не ставить высоко в наш прозаический век. Какая-то задушевность и простота, что-то грустное и глубоко трогающее за сердце таится в мотивах, избираемых Мункачи для своих произведений. Художник, видимо, покойно, без ажитации, без театральных эффектов, по одному жизненному представлению, или, как говорится, по вдохновению, пишет перед нами одну за другой картины, полные глубокого психического анализа.
Слепой старик – поэт Мильтон, о котором следует сказать то же, что Пушкин сказал обращаясь к Козлову:
Певец, когда перед тобой
Во мгле сокрылся мир земной,
Мгновенно твой воспрянул гений,
На все грядущее прозрел,
И в хоре лучших сновидений
Он песни дивные запел.

Этот слепец-поэт и его творчество составляют главную психическую задачу картины Мункачи. Изобразить поэта в минуту его вдохновения, - да ещё слепца-поэта, - изобразить то состояние ума и души. Которое более всего чувствуется в глазах, изобразить без них, - такая задача слишком тяжёлая; но Мункачи достиг её; его слепец Мильтон несравненно выше зрячего Пушкина, которого пытался, ка известно, представить наш художник Н. Ге.
Поэт Мильтон, - этот ярый публицист времён Кромвеля, которого публицистические брошюры были сожжены палачом, когда пал Кромвель, удалился в укромный угол своего кабинета, и тут, слепой, среди своей семьи, он предался поэзии, он стал писать свою знаменитую поэму «Потерянный рай». Мункачи изобразил его именно в таком уединении, какое свойственно глубокой мысли и высокому чувству; он представил его в тиши кабинета, окружённого дочерьми, из которых одна записывает за отцом, другая работает, а третья встала из-за работы, чтобы куда-то идти, но остановилась и, обернувшись на отца, жадно глядит на него, как и другие две оставившие работу; они все видимо поражены той мыслью или тем стихом, который продиктовал поэт… Старк же Мильтон точно выпрямился на кресле. Как бы приподнялся; он точно всматривается во что-то, точно видит, слепой, как перед ним открывается вечный горизонт задёрнутых небес; он смешивает в гармонических стихах и религиозное эхо вдохновлённого Моисея, и языческие красоты Гомера; его гений рисует перед ним роскошь и великолепие «Потерянного рая» и ту мрачную тень, какая омрачила чистоту непорочной Евы. Задумчивое и таинственное чело старика осветил яркий луч света. Пробравшийся сквозь узкое окно кабинета; это чело, как и всё лицо, полно глубокой думы и тем спокойствием и силой мысли, какие свойственны минуте высокого вдохновения. Художник беспорно достиг своей идеи: он в общем, в целом перенёс на полотно великую силу поэтического творчества; он представил её во всей её жизненной силе и правде. Глядя на картину. Вы любуетесь созданием художника; в вас невольно возбуждается то чувство, которое хотел затронуть художник; и долго-долго, спокойно и сосредоточенно простоите вы перед картиной Мункачи. Это одно из самых лучших произведений, бывших на настоящей всемирной выставке, это один из самых поэтических мотивов европейского поэта-художника.

воскресенье, 2 марта 2014 г.

«Последний день осуждённого на казнь» Картина М. Мункачи

Last Day of a Condemned Man, Mihaly Munkacsy

Из журнала «Всемирная иллюстрация» №519 (декабрь 1878 года)

«Последний день осуждённого на казнь»
Картина М. Мункачи

Одно из самых видных мест на последней всемирной выставке принадлежит кисти молодого венгерского художника М. Мункачи, написавшего картину «Мильтон, диктующий своим дочерям «Потерянный рай». Своевременно произведение это будет у нас напечатано, и тогда мы скажем о нём своё слово. Теперь, предлагая читателю ту первую картину, посредством которой художник стяжал себе некоторое имя, мы, прежде, впрочем, чем сказать несколько слов о тяжёлой, полной бедствий и невзгод юношеской жизни Мунккачи. Эта жизнь. Как и лучшие произведения художника, навевает на душу какую-то скорбь и раздумье. Почти с колыбели Мункачи лишился родного крова; его отца, во время венгерской революции, в 1848 году; арестовали, и отец умер в темнице. Из дома отца он попал в дом тётки; но и тут, шайка разбойников, каких было много в революцию, разграбили дом и убили тётку. После этого его приютил дядя; но и дядя был арестован. Тогда бесприютный мальчик, скитавшийся из дома в дом, остался у столяра, к которому был отдал дядей на обучение. Так прошли перед ребёнком одна картина ужаса за другой; и, обречённый на столярное ремесло, он, быть может, столяром бы и остался, если бы дядя не был освобождён из тюрьмы, и если бы случайно юный Мункачи не попал учеником к портретисту Шамузи. С мастерской Шамузи начинается настоящая художественная карьера Мункачи, и первое, что биографы отмечают в деятельности художника, - это портрет одного портного и его семьи, написанный художником взамен сюртучка, сшитого ему портным. Далее, с переездом дяди в Пешт, Мункачи пишет уже жанровую картину из крестьянского быта и получает за неё от общества поощрения художников 80 флоринов; пишет вторую вещь и получает от того же общества 130 флоринов; затем на эти 130 флоринов едет в Вену; но, во время войны 1866 г., снова возвращается в Пешт, а потом мы его встречаем в Дюссельдорфе. Тут, в этой общей современной академии Европы, он приобретает новую манеру письма; он пишет одну картину за другой, и первая картина выходит у него неудачна; пишет вторую, - она выходит посредственной; но в третьей картине он является уже мастером. Увидев её, друзья ему говорят: «Надо послать эту вещь в Париж…»
- Я не решаюсь явиться в Салон, где ставятся только произведения искусства, - отвечает друзьям Мункачи.
- Но, всё-таки, попробуй, - настаивают друзья.
И, по настоянию друзей, Мункачи, в 1872 г., ставит свою третью картину в салон, - эта третья картина была печатаемая нами в настоящем номере «Вс.илл.» . «Последний день осуждённого на казнь».
Когда она явилась в салоне, о ней заговорили все лучшие французские критики; она произвела весьма солидное впечатление на серьёзных любителей искусства, и, как по мысли, так и по выполнению, заняла, бесспорно, одно из видных мест на выставке.
Если вы всмотритесь хорошенько даже в гравюру, то и тут, на гравюре, ваше внимание невольно будет обращено на чарующую силу живой экспрессии, - экспрессии не сочинённой, не натянутой, не надуманной, а прочувствованной и подмеченной. Не много декоративно главное лицо картины, - сам осуждённый, который изображён с сжатыми кулаками и с каким-то театральным трагизмом в лице; не много также шокируют глаз брошенное на пол евангелие, которое как бы должно гласить или напоминать зрителю о словах любви Христа: «простите врагам вашим…». Это последнее подчёркивание затаённой мысли художника хотя и к месту, хотя и дополняет саму идею, но оно надуманно, сочинено и даже, пожалуй, не натурально.
Впрочем, кроме этого вся сцена, представленная на картине, полна жизни и правды. Во всей этой толпе любопытных, посещающих преступника, по существующему в Венгрии обычаю, за три дня до казни; в этой разнообразной массе лиц женщин, старцев и детей, точно также в жене и ребёнке осуждённого, наконец, в караульном солдате; - во всех этих лицах сказывается неподдельно и у каждого по своему, то впечатление, которое производит на них осуждённый и его роковая смерть. Тут каждое лицо своеобразно выражает страх или горе, на каждом вы ясно читаете подмеченное художником выражение; и как солдат, опёршийся на ружьё, тяжело погружён в думу о смерти и о любопытстве, с которым являются в темницу посетители, как он полон мысли и психического образа, так хороша и группа любопытствующих посетителей, и группа детей, в числе которых особенно хорошо движение ребёнка, написанного на первом плане.
В общем, в целом, картина, опять-таки, полна гармонии, полна единства; глаз не развлекается никакими частностями, не останавливается исключительно на каком-нибудь одном предмете: видимо художник подметил всё это в натуре; и быть может, это одна из тех сцен, которую художник не только видел, но и сам выстрадал при казни отца, при аресте дяди и тысяче других такого рода случаем, совершавшихся перед его глазами в бурное время революции.
В письме Мункачи, по отзывам специалистов, чувствуется большой недостаток в свете, который вял и сероват, а также недостаток в тенях, которые черны, жёстки и грубы. Но с каждым шагом, с каждым произведением, талант Мункачи, видимо растёт; Мункачи принадлежит к числу тех мыслящих художников, для которых замечания критики приносят несомненную пользу.
Вслед за появлением первой картины в салоне, Мункачи был вызван в Париж, и в следующем, 1873 году, он опять явился в салон с новой картиной, изобразившей один из эпизодов австро-венгерской войны.
В России, в Москве. В галерее Боткина, есть прекрасное произведение Мункачи: «У переправы через Дунай, во время разлива».

вторник, 7 апреля 2009 г.

Венгерская живопись

Летом 1968 года в залах Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина была развернута выставка произведений венгерской живописи. Хронологические рамки экспонируемых полотен — 1896 — 1945 годы — вполне закономерны для истории Венгрии. Год 1896, так называемый «Миллениум», был годом тысячелетия венгерского народа, год 1945 — рождения Венгерской Народной Республики.
С середины прошлого столетия венгерская живопись завоевывает прочное место на международных выставках. Творчество Михая Мункачи, Ласло Паала, Шимона Холлоши прочно входит в европейскую культуру. Но, несмотря на значительные успехи национального искусства, талантливые молодые художники-венгры в течение многих десятилетий вынуждены были получать образование вдали от родины, чаще всего в академиях Вены и Мюнхена.
Большим событием в культурной жизни Венгрии было создание в 1896 году творческого объединения, известного под названием «Надьбаньская школа». В Надьбаньи (живописное селение возле шахтерского городка) обосновалась первая колония художников, здесь развились и созрели основные направления современного венгерского искусства.
>Основатель школы Шимон Холлоши (1847—1918), глубокий и оригинальный художник, целиком еще связан с традициями XIX века, но его смелые высказывания о задачах искусства и выдающийся талант педагога привлекли к нему молодежь. Холлоши был учителем и многих русских художников: В. Фаворский, К. Истомин, А. Кравченко, Б. Терновец прошли замечательную школу Холлоши. С глубочайшей благодарностью вспоминал впоследствии своего учителя Фаворский: «Он первый открыл мне дверь в искусство и научил искать в натуре художественную правду...» Эта художественная правда и глубоко этическая искренность в изображении жизни стали знаменем надьбаньцев. Требования, выдвигаемые Надьбаньской школой, переросли чисто Художественные рамки, они заключали в себе принципы самоопределения новой венгерской живописи. Острое чувство национального своеобразия изображаемого проявилось как протест против официального академизма, насаждаемого австро-венгерской монархией.
Бела Грюнвальд Ивани (1867 —1960) — один из учеников и последователей Холлоши. Ему принадлежит большое полотно «Сушка одежды». Простой, незатейливый сюжет под кистью Ивани преображается в яркое, красочное произведение.
Карой Ференци (1862 — 1917) наряду с Холлоши является одним из основателей школы. Он приехал в Надьбанью уже сложившимся мастером. Здесь он проводит десять лет — с 1896 по 1906 год. В противоположность мятежному и стремительному характеру творчества Холлоши, Ференци в своих полотнах спокойно и обстоятельно воссоздает быт и природу Надьбаньи. Принадлежащее его кисти полотно «Весенний пейзаж» — светлое, написанное крупными живописными пятнами, — глубоко поэтично.
Творчество Дьюлы Руднаи (1878 — 1957) тоже целиком вышло из Надьбаньской школы. Но в произведениях Руднаи больше, чем в творчестве других художников, сохраняются традиции XIX века — социальная заостренность его искусства идет от Мункачи. Вместе с тем в созданных художником портретах, написанных густыми пастозными мазками, всегда присутствует романтическая взволнованность.
Некоторое время в Надьбаньи жил и работал Йожеф Коста (1861—1949). Чаще всего его привлекали сцены из крестьянской жизни. Иногда он писал картины на библейские сюжеты, но и в них он вводил яркие образы венгерских крестьян, сильных и мужественных.
По примеру Надьбаньи в начале XX века в разных местах Венгрии возникают колонии художников. Деятельность Адольфа Фенеша (1867 — 1945) связана со вторым художественным центром страны — Сольноком. Своеобразие картин Фенеша, его жанровых сцен, пейзажей и натюрмортов, широко популярных в Венгрии, заключено в присущем художнику чувстве монументальности.
Вибрирующий солнечный свет пронизывает и все полотна Иштвана Чока (1866-1961). Созданный им цикл «Жизнь Зюзю» — это своеобразный рассказ о детстве и юности его героини.
Вильмош Аба-Новак (1894—1941) принадлежит к более позднему поколению сольнокских художников. Пестрые и всегда очень нагруженные жанровые сцены повторяются у художника в бесчисленных вариантах. Острота и юмор в характеристике персонажей снимает налет бытовизма.
Самым значительным художественным явлением десятых годов XX века было рождение в 1911 году художественной группы «Восьмерка» (Ньолцак). В нее входили: Д. Цигань, Б. Цобель, Л. Тихани, Р. Берень, О. Марфи, Б. Пор, Д. Орбан. Во главе группы стоял художник Карой Керншток (1873 — 1940), который с самого начала своего творчества выступил как пролетарский художник (одна из его первых работ — «Агитатор в заводской столовой»). Членов этой группы объединяли общие прогрессивные устремления. Участники объединения «Ньолцак» порой упрощали или даже огрубляли образы в противовес царившей в ту пору академической лакировке и слащавости. Натюрморт Циганя с нарочито подобранными предметами — одно из наиболее характерных произведений художников группы «Ньолцак».
Деятельность «Восьмерки» расширяется и активизируется в период между двумя войнами. Большой творческий подъем переживают все участники объединения в период создания Венгерской социалистической республики: в июне 1919 года в Будапеште открывается первая художественная выставка, на которой участвовали все члены группы.
В период, предшествовавший первой мировой войне, успешно выступили также художники, учившиеся в Париже. Они развивали свое искусство на основе достижений французских импрессионистов.
Янош Васари (1867 — 1939) — художник редкого живописного темперамента. Немногими, тщательно отобранными средствами он создает яркий, запоминающийся образ. Таков его пейзаж «Вид Ассизи».
Тивадар Михай Чонтвари Костка (1853 —1919) не примыкал ни к одной из групп. Его пейзажные композиции, как бы раздвигающие рамы картины, в которых сами пейзажи превращаются в видения, очень интересны. Особенно выразителен в полотнах Чонтвари цвет, напряженный и динамичный.
Творческий путь большинства венгерских художников во второй четверти века сложен и противоречив. Годы исканий и революционного подъема сменили черные дни фашистской реакции, когда многие деятели культуры вынуждены были покинуть родину. Но и в этот период в Венгрии были созданы значительные, полные силы произведения. Первое место среди художников-борцов занимает Дьюла Деркович (1894 — 1934). Ученик Кернштока, он очень рано вступил на путь самостоятельных исканий. «Мы должны создать взаимосвязь между изящными искусствами и идеями...» — говорил он. Сознательное кадрирование композиции, плоскостное решение, укрупнение форм — этими приемами художник достигает ощущения редкой выразительности образа.
Традиционная тема венгерской живописи — жизнь деревни — нашла свое отражение в полотнах Иштвана Сени (1894 — 1960). Он пишет задумчивых, углубленных в себя сельских жителей. Глубоко лиричная трактовка образов и нежные пастельные тона в его картинах способствуют передаче атмосферы тишины и покоя.
Венгерская живопись первой половины XX века — яркая страница в истории венгерского искусства. Полотна, созданные в недавнем прошлом, хранятся теперь в Национальной галерее в Будапеште, и лучшие традиции этих произведений находят свое продолжение в искусстве народной Венгрии
Н.Рыбакова

Деже Цигань (1883-1937) - «Натюрморт с яблоками и сосудами»

Художник Деже Цигань (1883-1937), Венгерская живопись «Натюрморт с яблоками и сосудами». Холст, масло. 62х61,6. Венгерская национальная галерея. Будапешт

Карой Патко (1895-1941) - «Уголок деревни»

Художник Карой Патко (1895-1941), Венгерская живопись «Уголок деревни». Венгерская национальная галерея. Будапешт

Лайош Тихани (1885-1939) - «Улица в Надьбаньи»

Художник Лайош Тихани (1885-1939), Венгерская живопись «Улица в Надьбаньи». Холст, масло. 70х70. Венгерская национальная галерея. Будапешт