ПОЗДРАВЛЕНИЕ С АНГЕЛОМ (картина В.Е. Маковского)

Владимир Егорович Маковский. «Поздравление». Исполнено в 1878 году. Холст, масло. Серпуховский художественно-исторический музей

Из журнала «Всемирная иллюстрация» №534 (март 1879 года)

ПОЗДРАВЛЕНИЕ С АНГЕЛОМ

(картина В.Е. Маковского)

Давно уже одно из видных мест на наших художественных выставках принадлежит В.Е. Маковскому. Живя постоянно в Москве. Среди населения богатого различного рода типами, В. Маковский рисует постоянно оригинальные сцены, подмечаемая им, то в среде небогатого чиновничества, то мелкого купечества, и вообще так называемого среднего сословия. «Всемирная иллюстрация» не пропустила без отзыва ни одной его картины, и потому мы считаем лишним, пользуясь случаем, напоминать о выдающихся произведениях художника. Талант художника давно уже определился, давно достиг известной силы, и пользуется вполне заслуженной популярностью. Многие из критиков упрекали постоянно В. Маковского в грубоватости письма, в черноте красок; и отчасти упрёк этот не лишён справедливости; но упрёк этот можно отнести ко всей русской живописи, которая до сих пор не произвела ни одного колориста.

Копия с картины «Поздравление с ангелом».  Помещаемая в настоящем номере и нарисованная самим автором. Весьма верно передаёт оригинал, вполне почти напоминает экспрессии изображаемых на картине лиц; и если кто помнит эту картину на бывшей в прошлом году передвижной выставке, тот вероятно и не забыл, что картина эта относительно письма далеко не страдает указанным выше недостатком кисти В. Маковского и написана весьма тщательно. Равная ей по письму может быть названа картина « Варенье», на которой фигурировали те же два лица, что и на этой. Добродушный старик чиновник со своей супругой, видимо бездетные, живут или доживают свой век в мире и согласии, в любви и счастии. На картине «Варенье» они были изображены под открытым небом, на задворках своей дачи, где в солнечный летний денёк они занимаются невинным занятием «варкой варенья»; тут же на предоставляемой нами картине эти же самые добродушные люди изображены в другой наивной сцене в день ангела и в минуту поздравления супругой супруга. Супруга только что вернулась от обедни, и супруг, поджидая её, приготовил чай. Самовар кипит на столе, накрытом праздничной скатертью, чай заварен; чашечка и стаканчик стоят по обе стороны чайника; и супруга, поздравляя именинника с днём ангела и поднося ему просвирку, говорит видимо, дорогому имениннику приятные речи; а сияющий от радости старик. Выслушивая эти речи. Детски-добродушно осклабляется, и оба супруга счастливы. Счастье и довольство осеняют их лица, блаженство и благоговение, испытываемой ими торжественной минуты, чувствуется в их позах и в каждом движении их фигур. Старик тщательно причёсанный и вымытый, в белом галстуке. В жилетке, застёгнутой на все пуговицы, но в праздничном халате, стоит немного приосанившись; он слегка упирается одной рукой о стол, а другую держит наготове для принятия просфоры. Его улыбающиеся губы складываются уже для супружеского нежного поцелуя; но супруга, в позе слегка наклонённой вперёд, говорит ещё речь и держит просвирку, которая будет дана в руку супруга с последний произнесённым словом и ещё большим наклонением вперёд для счастливого поцелуя. Всё это подмечено художником весьма жизненно, передано фотографически верно и написано, видимо, с большой любовью. Здесь ни что не забыто. Вся обстановка точно целиком взята с натуры и всё до мельчайших подробностей характеризует изображённые художником типы. У образов ярче обыкновенного горит лампадка; на стеклянной горке. В которой виднеются чашечки и хрустальная посуда, стоит лампочка с пьедесталом, изображающим какого-то амура; на стене в деревянных рамочках висят портреты; перед столиком простое висячее зеркало, а из-за образов выглядывают ветки вербы… Покой, счастье, любовь и мирное житие так и дышат в каждой черте всего окружающего; глядя на картину, так и хочется сказать: вот она наша современная Аркадия, полная того мещанского счастья, к которому стремились наши отцы и что ещё мыслимо встретить в Москве, да в богоспасаемой провинции …

Илларион Михайлович Прянишников (1840-1894)

Прянишников, Илларион Михайлович (1840-1894) - живописец- жанрист и пейзажист. Был одним из членов-учредителей товарищества передвижников, на выставках которого его произведения экспонировались с 1871-го по 1895-й год.
В своём творчестве развивал традицию реалистического бытового жанра, проникнутого критической тенденцией ("Шутники", "Порожняки" и др.). Обращался также к исторической тематике ("Эпизод из войны 1812-го года").
Учился в Московском училище живописи и ваяния с 1856 по 1866 г. В 1866-м году получил от Академии художеств звание классного живописца 3-й степени. В 1870 -м году - звание художника 1-го степени . С 1873 г. - преподаватель Московского училища живописи, ваяния и зодчества. С 1893 г. действительный член Академии художеств.В ожидании шафера. 1891 г. Серпуховский историко-художественный музей

Швея. 1869 г. Государственный Русский музей
"Жестокие романсы". 1881 г. Государственная Третьяковская галерея
В мастерской художника. 1890 г. Государственная Третьяковская галерея
Церковный староста. 1885 г. Холст, масло. 31,5х51 см. Государственная Третьяковская галерея

Картина Иллариона Михайловича Прянишникова «Церковный староста», показанная на XIII передвижной выставке, вызвала высокую оценку и прогрессивной критики и членов Товарищества, в частности И. Н. Крамского, отметившего именно на примере этого произведения, что в целом «передвижническая школа ушла вперед». Действительно, передвижники успешно избавлялись от гротескного прямолинейного преувеличения в характеристике отрицательного персонажа, ни в малой степени не притупляя и не умаляя самого мотива обличения. Несколько человек гуськом, друг за другом, движутся по церкви, собирая «дань» с прихожан. Их ведет за собою церковный староста из купцов — представительный, по-своему

даже красивый мужчина, привыкший считать себя всюду — даже в «божьем храме» — полновластным хозяином. За ним шествует «след в след» дьячок, тайные склонности которого сразу выдает сине-багровый нос. Зритель явственно ощущает, что перед ним, так сказать, «одним миром мазаная» компания вымогателей, спекулирующих на религиозных чувствах верующих.

Порожняки. 1872 г. Холст, масло. 48х71 см. Государственная Третьяковская галерея

Произведение «Порожняки»» показанное художником на первой передвижной выставке, посвящалось сложившейся в 1860-х годах разночинной интеллигенции. Порожняком по обратному пути из города через заснеженную безлюдную равнину движется обоз. К возчикам напросился семинарист, в жажде знаний в свое время вырвавшийся из деревни и сейчас решивший навестить в праздники близких и родных.

В рецензии на выставку М. Е. Салтыков-Щедрин писал: «...вы видите семинариста в пальто, не имеющем ничего общего с теплой одеждой, который, скорчившись в санишках, очевидно томится одним вопросом: доедет ли он или замерзнет по дороге? Вы видите все это, и, так как сцена застает вас не врасплох, то имеете полную возможность вникнуть в ту сокровенную сущность, которая дотоле убегала от вас...» Добиться этой «сокровенной сущности» живописец смог только потому, что сам прошел в тяготении к знаниям тот же путь, что и герой картины. Трудно, например, сказать, удалось бы ему окончить московское Училище, если бы его вместе с В. Г. Перовым не приютил у себя сердобольный преподаватель Е. Я. Васильев, пожалевший учеников, лишенных крова в чужой для них купеческой Москве. Молодой художник испытал тогда и голод и холод, согреваясь с Перовым общей единственной шубой. Произведение «Порожняки» воспринимается как страница биографии многих разночинцев, в том числе и самих художников-передвижников.

У кибитки. 1887 г. Государственный Русский музей
Чтение письма в овощной лавке. 1864 г. Государственная Третьяковская галерея
Литография к повести Н.В. Гоголя "Страшная месть"