Из журнала «Всемирная Иллюстрация» № 942-1887 г.
Пытка боярыни Морозовой.
(рисунок Перова)
Боярыня Феодосия Прокопьевна Морозова была второй супругой Глеба Ивановича Морозова, одного из первых бояр при царе Алексее Михайловиче. Замужество её относится к 1650 г.; она была дочь окольничего Прокопия Фёдоровича Соковнина, человека очень близкого и родственного царице Марье Ильинишне. Муж Морозовой умер в 1662 г., после 12-ти летнего суружества с молодой женой и оставил вдову около 30 лет от роду. С этого события без того крайне набожная Морозова сделалась ещё преданнее религии, укрепление которой было положено духовником Морозовой и её сестры, Евдокии, бывшей замужем за князем Петром Семёновичем Урусовым, знаменитым протопопом Аввакумом.
С какой роскошью и довольством жила прежде Морозова в Москве лучше всего можно представить из письма к ней Аввакума, который в нём говорит, «жена ты была боярская, Глеба Ивановича Морозова, вдова честная, в Верху чина царева, близ царицы; в дому твоём тебе служило человек 300, крестьян у тебя было 8.000, имения в твоём дому было на 200 или 250 тысяч , друзей и сродников в Москве множество; ездила ты к ним в карете дорогой, украшенной мусиёй (мозаикой) и серебром, на аргамаках многих, по 6 и 12 запрягали, или человек 100, 200, а иногда и 300, рабов и рабынь шло за тобой, оберегая честь твою и здоровье. Пред ними красота твоего лица сияла, как в древнем Израили вдова Июдифь, победившей Навходносорова князя Олоферна. И знаменита была ты в Москве. Как древняя Девора в Израиле или Есфирь жена Артаксеркса». Но всею роскошью пренебрегала Морозова ради религии и раздавала милостыню, принимала у себя юродивых и гнойных, у которых сама обмывала раны и струпья. В числе посетителей её находились два известных юродивых Фёдор и Киприян, знаменитые ревнители древнего благочестия. Собирая около себя убогое общество, Морозова поучалась его подвигами и словесами, причём особенно восставала против новых постановлений Никона.
В январе 1671 г. Царь вступил во второй брак с Натальей Кирилловной Нарышкиной. Морозовой, по старшинству её положения, следовало в свадебной чину стоять во главе других и говорить титло царское, но она отказалась от этого, жалуясь на болезнь своих ног. Государь понял причину её отказа и прогневался, сказав: «Знаю, она загордилась». Гроза собиралась, но сестра её знала всё, что просходило при дворе и, услыхав один раз, что Морозова будет взята сегодня под стражу, отправилась к ней сообщить о том и решилась остаться вместе с нею. Томясь в заключении, Морозова узнала о смерти своего единственного сына, которого, как кажется, залечили из желания спасти ему жизнь, но весть эта , которой хотели показать, что Господь Бог наказывает её, ничуть не подействовала на изуверку. Мы не будем излагать всех бед, претерпленных Морозовой, историю жития которой желающие найдут в «Русском Вестнике за 1865 г., написанную г Тихонравовым согласно списку её жития, хранящегося в библиотеке графа Уварова.
Со смертью сына Морозовой имения и вотчины их были розданы боярам, а вещи золотые и серебрянные распроданы, так говорится в сказании её жития, причём упомянуто, что в одной из палат нашли множество золота, которое было «заздано въ стене» - клад, спрятанный вероятно ещё предками Морозовых.
Самая пытка над Морозовой была вызвана тем обстоятельством, что она оттолкнула митрополита, который при увещевании её, находя, что она не в своём уме, хотел для просветления Морозовой помазать её миром; была даже речь об сожжении её, но в думе боярской Морозова нашла себе защитников и приговорена была к пытке.
Картина этой пытки передана в рисунке, поном драматизма, принадлежащем молодому художнику Перову, сыну знаменитого бытописателя русской жизни, профессора живописи В.Г. Перова.
При пытке Морозовой. Как говорит история, присутствовали: князь Иван Воротынский, князь Яков Одоевский иВасилий Волынский. Перед пыткой Морозовой в её глазах была прежде пытана, т.е поднята на стряску на дыбу, Марья Даниловна, а потом её сестра княгиня Евдокия Урусова; затем князь Воротынский уговаривал Морозову повиниться. Уверяя, что всему виной то, что она принимала юродивых Фёдора и Киприяна; этот момент и изображён художником, когда на слова Воротынского ответила Морозова: «Не велико наше благородие телесное и слава человеческая суетна на земле, и всё. О чём ты говоришь, всё это тленно и мимоходяще; послушай, что я скажу тебе: помысли о Христе, кто Он и чей Сын и что сотвори… Полсе распят был от жидов; так и мы все от вас мучимы». Тогда приказано было связать Морозову «рукавами срачицы ея увита поконецъ сосецъ и руки на опако завязать». От этого описания отступил несколько г. Перов. Скончалась боярыня Морозова и её сестра в заключении в городе Боровске, где в 1820 году известный учёный Строев видел на городище у острога камень, накотором прочитал следующую надпись: «Лета 7… погребены на сем месте сентября в 11-й день боярыня князя Петра Семёновича Урусова жена его княгина Евдокия Прокопьевна, да ноября во 2-й день боярыня … жена … Морозова боярыня Феодосия Прокопьевна. А в инокинях инока-схимница Феодора, а дщери окольничего Прокофия Фёдоровича Соковнина. А сию цку положили на сёстрах своих родных боярин Фёдор Прокофьевич, да окольничий Алексей Прокофьневич Соковнины».
И.Б.
О художнике (из "Нового Полного Биографического Словаря русских художников" Э.Г. Коновалова):
Перов, Владислав Васильевич (1868-1898) - живописец. Сын В.Г. Перова. В Государственной Третьяковской галерее имеется его картина "Странник", в Государственном Русском музее - "Рыбная ловля" (1887).
