Тихамер фон Маргитаи

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1043-1889г.:

«ХОРОШАЯ ПАРТИЯ»

Картина Т. Маргитаи

На последних выставках венгерского художественного общества в Будапеште картины Тихамера Маргитаи привлекли к себе внимание всех посетителей, которые в жанровых картинах хотели бы видеть не только художественное исполнение, но и оригинальность сюжета и юмор художника. Таким требованиям картины Маргитаи удовлетворяют как нельзя лучше, благодаря тонкой сатирической черте, отмечающей каждое его произведение; при этом техника его замечательно хороша, а краски ярки, не смотря на то, что все его фигуры одеты в безупречные современные нам костюмы. Богатые обитатели изящно меблированного салона, изображённого на нашей гравюре, принадлежат к венгерскому дворянству. Эти дворяне – народ очень милый; но так как они не прочь сорить деньгами и направо, и налево, то им грозит опасность полного разорения. Так, в одной из комедий, где венгерский драматург вывел рядом два типа – большого капиталиста и знатного дворянина – есть такой разговор между отцом банкиром и его влюблённой дочерью:

- Что это за молодой человек?

- Он дворянин, папа.

- А есть у него средства?

- У него было имение.

- Ну, значить, он настоящий дворянин! – с убеждением восклицает банкир и публика громко аплодирует ему.

Знатное семейство, представленное на нашей картине, также имело когда-то своё имение; но оно так много надеялось на доходы с него, так нерасчётливо бросало деньги, что расходы не покрывались. Тут один из старых друзей сообщил главе семейства, что на его поместье нашёлся хороший покупщик – разбогатевший суконный фабрикант, вздумавший поместить лишний капитал в землю; все очень обрадовались такому предложению, и начались переговоры по этому поводу через посредничество того же друга, который стал заходить довольно часто. Во время одного из таких визитов он сообщил, что у нового помещика – всего один сын, молодой коммерсант, выдающихся способностей, - «это была бы хорошая партия для вашей дочери», прибавил он. Глава семейства так и расцвёл от радости: в самом деле, как хорошо было бы вернуть дочери наследственное имение, за которое уже получил деньги. Правда, в голове у него зародились кое-какие сомнения – но дело было слишком соблазнительно и он просил друга познакомить его как-нибудь с молодым человеком.

Так и случилось; и вот мы видим из нашей картины,как горячо работает старый друг дома в пользу молодого коммерсанта.

Однако этот претендент вовсе не отвечает идеалу мужа, созданному пылким воображением старшей дочери бывшего помещика. С насмешливой улыбкой на устах стоит она за креслом матери, рассматривающей в лорнет молодого человека; она видит смешные стороны жениха и, кажется, вовсе не расположена породниться с ним. Вторая дочь, подставив ухо близкому родственнику, молодому гусарскому офицеру, который делает какие-то замечания, смеётся весьма не двусмысленно, нимало не стесняясь гостей, – за что в другой раз она получила бы строгий выговор, – но сегодня всё допускается.

Молодой купец вооброжал себе «знатное общество» более приятным, чем в эту минуту. Он рад ухватиться за первый удобный случай, чтобы откланяться и уйти. И в знатном доме также все вздохнули с облегчением, когда гости ушли. Обе стороны вывели ясное заключение, что всё-таки лучше – оставаться в своём кругу; не всегда «хорошая партия» может победить всякие сомнения. Вот что представил нам художник в своей прекрасной, умной картине.

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1090-1889 г.:

«Неудачное сватовство»

Картина Т. Моргитай

Наши читатели уже имели случай встречать на страницах «Всемирной Иллюстрации» картины венгерского художника Тихомера Моргитай; между прочим, в № 1043-м за текущий год была помещена его «Хорошая партия». Сюжет которой, так сказать, заканчивается в «Неудачном сватовстве». Жанровые картины Моргитай пользуются в Венгрии большим успехом – и это совершенно понятно: исполнение их художественно, сюжет – всегда очень оригинален, и художник вкладывает в картину много юмора.

Знатное семейство. Представленное на нашей картине, когда-то было очень богато; но широкая жизнь, приёмы и выезды скоро съели всё состояние; нкаступила тяжёлая пора: жизнь надо поддерживать на прежнем уровне, ибо – если начать экономию в хозяйстве – кредит может подорваться и даже совсем пропасть; сыновьям – блестящим гвардейцам – необходимы сресдтва, чтобы не уронить честь фамилии; дечерей надо выдать замуж… А что делать, если кроме долгов, ничего нет и кредиторы начинают становиться слишком докучливыми?.. Остаётся одно – надо продать землю – большое имение, когда-то одно из лучших в стране, но затем, вследствие выживания из него денег всеми правдами и неправдами, пришедшее в беспорядок и совсем истощённое. Однако, если бы его взял в руки человек с деньгами, ему можно было бы вернуть прежнюю доходность. И покупатель нашёлся: старый друг дома привёз разбогатевшего фабриканта, который не прочь был бы заняться, между прочим и сельским хозяйством.

Пока велись переговоры, сын фабриканта, часто бывавший в доме помещика, успел влюбиться в его дочь – красивую, умную девушку. Всегда так мило и любезно беседовавшую с ним. Эта любовь всё росла и росла и, наконец, влюблённый молодой человек решился сделать предложение, посоветовавшись предварительно с отцом и старым другом помещика. На этом совещании они рассудили так, что отказа ждать невозможно: с одной стороны – знатность и красота, с другой – богатство и выдающиеся коммерческие способности; к тому же старый друг пробовал заговаривать об этом с родителями девушки и те, как казалось, приняли намёки на это очень благосклонно.

Уверенный в себе, спокойно явился претендент на руку и сердце молодой девушки в дом её родителей; чтобы обставить дело как можно торжественнее, с ним явился и его отец и старый друг дома, посредник во всех сношениях обоих семейств. Все уселись в уютной гостиной; началась беседа. Отец жениха значительным тоном передал от имени сына предложение; родители девушки поблагодарили за честь, оказанную им и заявили, что дочь их сама располагает своим сердцем и что у неё надо спросить, согласна ли она будет стать женой их гостя.

Наступила минута молчания. Все взоры обратились на девушку: фабрикант с сыном спокойно ждали её ответа, не боясь отказа; родители с тревогой взглядывали на неё, ибо до сих пор им не удалось выпытать у девушки, как она намерена решить. Только старый друг дома да младшая сестра девушки оставались почти безучастны к этой минуте.

Окинув гостей медленным взглядом, девушка отвечала:

- Благодарю вас за честь, но женой вашего сына я быть не могу …

Что такое?.. как?.. почему?.. Испуганные родители бросились к дочери, убеждая её, доказывая ей, как глупо она поступает … Старый друг дома отвёл в сторону отца жениха и, пожимая плечами, старался уверить его, что вины его тут нет: он всё сделал, что мог – и ничего подобного не ожидал … Отверженный жених, несколько мгновений сидевший неподвижно, словно окаменелый, встал и повернулся к выходу, взглядывая из-за плеча на оскорбившую его девушку – а оона продолжала хранить упорное молчание и, сжав гордые губы, отвернувшись, старалась не слышать укоров отца и матери … Нет, такого мужа она не возьмёт; будь это человек их круга, их образования – она, быть может, и согласилась бы обменяться с ним кольцами без любви; но выйти замуж за неотёсанного мастерового – хоть он и миллионер – это выше её сил!

З.Ы. В разных номерах старого журнала фамилия художника написана по разному...

«ПОЖАР В МАНЕЖЕ» Картина Дж. Габани

Художник Джузеппе Габани (Италия 1846-1899). «ПОЖАР В МАНЕЖЕ»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1141-1890г.

«ПОЖАР В МАНЕЖЕ» 

Картина Дж. Габани 

Вечер давно уже окутал город своей тёмной пеленой; наступает ночь… Тускло горят фонари; всё тихо, спокойно. Вдруг над большим манежем появился столб дыма; вырвался огненный язык. Вскоре опять задушенный дымом, за ним другой, третий … Словно громадный фонарь, загорелось всё здание: огонь нашёл здесь благодатную почву и сразу охватил его со всех сторон. Надежды на спасение нет: всё сгорит, останутся только железные арки – остов здания, мёртвый скелет. Ещё недавно одетый мясом и кожей – деревом и стеклом… Манеж погиб; а конюшни?.. В этих конюшнях стоят несколько десятков ценных. Дорогих лошадей: каждая стоит сотни, иные – и тысячи; конюшни примыкают к манежу и должны погибнуть с ним вместе. Клубы дыма пробиваются сквозь стены и напоняют конюшни; испуганные кони храпят, бесятся, становятся на дыбы, стараясь сорваться с првязей; иным удаётся это – но сипуг ослепляет им глаза и они дико мечутся во все стороны, не находя выхода… Да выхода и нет ещё: ворота – на замке и пожарные стараются выломать их, чтобы спасти несчастных животных от страшной смерти; удары топора гулко раздаются под сводами, сталь вонзается в дубовые ворота… вот-вот покажется надежда на спасение, будет пробита брешь … А дым всё больше и больше наполняет пространство, испуг лошадей всё растёт; благородные кони всё рвутся с привязей … не напрасно ли?..

Американский художник Г. Гёмфри-Мур (Harry Homphrey Moore)

Гарри Гёмфри Мур (Harry Humphrey Moore). Гейша, играющая на самисене

Посмотреть на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1141-1890г. :

«Японские музыкантши»

Картина Г. Гёмфри-Мура (Harry Homphrey Moore)

Японцы – народ чрезвычайно музыкальный. Почти каждая японская молодая девушка учится игре на гитаре и пению; войдите в любое время дня в любой японский дом и почти наверное услышите бренчание инструмента из какой-нибудь комнаты. Любимейший инструмент в Японии – гитара, называемая здесь «шампзе»; её резонансная доска обтянута невыделанной телячьей шкурой; струн на ней – три или четыре и играют на них, как в Китае, палочкой. Кроме того, в руках японских дам часто можно видеть нечто в роде лежащей арфы, носящей название «кото». Для усиления ритма нередко употребляются глухо звучащие литавры. Европейцы не находят особенного вкуса в этой музыке, хотя она и исполняется прекрасными, нежными женскими ручками и хотя мелодии иногда кажутся довольно привлекательными благодаря своей оригинальности. Японцы, наоборот, до того любят свою музыку, что не проходит обеда без аккомпанемента арфы или гитары, или без пения. Такая застольная музыка исполняется или домашними артистками, девушками, состоящими в штате прислуги, или же для этой цели приглашаются профессиональные арфистки и певицы. Как и танцовщицы, эти последние образуют особый, очень многочисленный, цех и выступают преимущественно в «чайных домиках» - известных японских увеселительных заведениях, в роде европейских кафе-шантанов, где после стола появляются обыкновенно и танцовщицы. Подать, взимаемая японским правительством с этих музицирующих, поющих и танцующих девушек, известных под именем «гейша», составляет немалую статью прихода в государственной казне; она даёт ей ежегодно свыше 800.000 рублей. 

Гарри Гёмфри-Мур  - Вид квартала удовольствий Есивары. Исполнено в 1887 г.

Леон Жозеф Флорантен Бонна

Леон Жозеф Флорантен Бонна - Разбитый кувшин

Леон Жозеф Флорантен Бонна - Разбитый кувшин

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» № 1121-1890 г.:

«Разбитый кувшин» 

Картина Л. Бонна

 Бонна (Леон Жозеф Флорантен Бонна) принадлежит к первоклассным французским портретистам; портрет, можно сказать, его исключительная специальность, и из этой специальности он ниже никогда не выходит. Петербургская публика, по крайней мере, отчасти знакома с его манерой в портрете: она имела случай видеть несколько его портретов года два тому назад на выставке французских художников. Эта – манера, напоминающая отчасти г. Репина: широкая, размашистая кисть, сильный мазок, широта замысла и в то же время удивительно тонкий, хотя и несколько мрачный колорит. Тем не менее, Бонна – не только портретист: от времени до времени (правда, чрезвычайно редко) он пишет жанровые картины; на только что упомянутой нами выставке французских художников в Петербурге был, между прочим, и один жанр Бонна: это – богомольцы-дервиши, отправляющиеся в Мекку. Сцена очевидно списана с натуры (Бонна был на востоке), – но списана чрезвычайно своеобразно: художника, очевидно, интересовала не сама сцена с этнографической, так сказать, точки зрения. А колорит, игра красок и цветов. В этом смысле его картина имеет захватывающий интерес. В подобном же роде и помещаемая нами картина его «Разбитый кувшин». Это опять таки, очевидно, список с натуры: Бонна изображает нам крестьянку-итальянку из окрестностей Рима в своём традиционном головном уборе. Типичное крестьянское лицо молодой девушки. Живописный костюм. Классический головной убор, огромные чёрные волосы. Задумчивое выражение лица молодой девушки, – всё это вместе взятое образует прелестнейшее гармоническое целое и выказывает кисть мастера высокого таланта.

«БЕГСТВО ОТ ГУННОВ» - Картина Делуга

Посмотреть на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюсторация» №1137-1890г.:

«БЕГСТВО ОТ ГУННОВ» 

Картина Делуга 

В настоящее время немецкая живопись разрабатывает по преимуществу так называемый исторический жанр; с одной стороны – исторический анекдот, который и в русской школе живописи нашёл себе значительный доступ; с другой – это картина, характеризующая нравы, сотояние или культуру в известную эпоху и в связи с каким-нибудь крупным историческим явлением. К последнему роду живописи принадлежит и картина талантливого немецкого художника Делуга «Бегство от гуннов». Ошибка, на наш взгляд, заключается в том, что не видно каким образом задуманная художником сцена находится в связи с нашествием гуннов в южной Германии в V столетии. На сцене мы не видим гуннов и, не будь подписи, мы бы не знали, что скрывающаяся группа людей в пещере, спасается от гуннов. Но если в историческом отношении картина страдает значительными проблемами, то зато с другой, психологической стороны, она является чрезвычайно талантливым произведением искусства. В картине настоящая драма; испуганные лица женщин, озабоченные фигуры мужчин; все движения, позы. Выражения лиц – связанные одним чувством страха перед наступающей грозой – всё это превосходно в психологическом отношении. Но и живописная сторона сюжета в картине выражена не менее удачно: у Делуга чувство изящества, меры очень велики; нигде – ни в позе, ни в фигуре, ни в лице – он не утрирует, нигде не рассчитывает на дешёвый эффект, ни преувеличиванием реализма, ни преувеличиванием сентиментализма – он умеет найти среднюю, идеальную линию, соединяющую оба направления в одно живое и идеальное целое. А в этом ведь и состоит важнейшая особенность чисто эстетического впечатления.

Лоуренс Стивен Лоури (1887-1976)

 Laurence Stephen Lowry (1887-1976) . A Cricket Match . 1952. oil on panel. 43.8 x 54 cm - Лоуренс Стивен Лоури (1887-1976). Матч в крикет. Исполнено в 1952 г. Холст, дерево. 43,8х54 см.

Laurence Stephen Lowry (1887-1976). Industrial Landscape . 1944. oil on canvas. 61 x 91.4 cm -
Лоуренс Стивен Лоури (1887-1976). Индустриальный пейзаж. Исполнено в 1944 г. Холст, масло. 61 x 91.4 см.

 Британский художник Лоуренс Стивен Лоури прославился своими пейзажами и сценами из жизни промышленных районов Северо-Запада Англии. Он разработал особый стиль живописи и является самым известным за его городских пейзажей, населенных с человеческими фигурами, часто называемых "спичечными человечками". 

Промышленные пейзажи Лоури, которые, кстати, весьма ценятся коллекционерами - его картины редко продаются дешевле миллиона долларов,  наглядно показывают, что человек сотворил с окружающим миром, сколько отходов и мусора каждую минуту выбрасывается в природу. Поэтому многие люди задумались о важности переработки промышленных отходов и прочего человеческого "мусора". Одним из таких способов является повторное использование отходов ПВХ дверей. Это не только бережёт природу, так как подобный мусор, будучи выброшенным, не поддаётся естественному разложению и загрязняет окружающую среду,  но и весьма выгодно и удобно, так как использование ПХВ отходов в производстве вторичных гранул значительно снижает себестоимость новой продукции.

Laurence Stephen Lowry (1887-1976) . The Football Match  . 1949. oil on canvas. 71.1 x 91.4 cm -
Лоуренс Стивен Лоури (1887-1976). Футбольный матч. Исполнено в 1949 г. Холст, масло.  71.1 x 91.4 cm.

«Сусанна» Картина А. Брулье

Посмотреть на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» № 1124 -1890г.:

«Сусанна» 

Картина А. Брулье 

Сусанна – один из тех сюжетов, который в живописи приобрёл особенную популярность. Начиная с возрождения, мы видели целый ряд художников, воспроизводящих этот сюжет на всевозможные лады; в особенности славятся в этом отношении голландцы. Но, кажется, никто ещё не понял так своеобразно этого сюжета, как молодой и очень талантливый французский художник А. Брулье, картина которого, бывшая в нынешнем парижском Салоне, обращала на себя особенное внимание публики. Представьте себе роскошное парижское кафе на итальянском бульваре вечером, освещённое a giorno, всё в зеркалах. У одного из маленьких мраморных столиков сидит дама, одетая со всем шиком истинной парижанки; она скромно опустила свои глаза, но по её лицу видно, что она зорко следит за тем, что происходит вокруг неё. А около неё с двух сторон уселись два господина уже пожилых лет – один с густой бородой, с папироской в руке, другой – гладко выбритый, но весь в морщинах. Каждый с большим интересом посматривает на парижскую франтиху и, видимо, ожидает минуты, когда с ней можно будет заговорить … Такова современная Сусанна по толкованию Брулье. Выразительность лиц, оживлённость сцены. Чисто парижский шик, с которым написана картина – всё это придаёт ей характер современности и пикантности, благодаря которым она сразу сделалась известной и доставила молодому художнику заслуженную популярность.

Шарль Шаплен (Charles chaplin) (1825-1891) – «Золотой век»

Шарль Шаплен (Charles chaplin) (1825-1891) – «Золотой век»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1119 – 1890 г.:

«Золотой век»

 Картина Шаплена 

Г. Шаплен принадлежит к наиболее известным французским художникам, составивших себе всемирную известность изображением женских форм тела и так называемых figures de caractere. Собственно Шаплен, если не ошибаемся. Первый ввёл в живопись этот род. Его последняя картина «Золотой век», обращающая на себя внимание парижской публики в нынешнем Салоне, может служить довольно типичным образцом этого рода живописи. Мы видим красивую, очень выразительную головку и полуоткрытый бюст молодой женщины, лежащей на кровати. Что собственно желал выразить художник, назвав свою картину золотым веком (L`Age d`or), нелегко догадаться – вероятно, состояние непосредственной невинности и чистоты, двух добродетелей, которыми легенда наделяет золотой век, имеющий ещё явиться или уже бывший на заре рода человеческого. Такое объяснение было бы вполне удовлетворительно, если бы художник выражением лица героини и некоторыми аксессуарами не намекнул нам, что в сущности он хотел изобразить в своей героине представительницу современной цивилизации. Значить картина его имеет аллегорическое значение: в ней художник, может быть, намеревался выразить желание, чтобы представительницы современной цивилизации были также целомудренны, также невинны, как его героиня. Как бы то ни было, но картина в высокой степени своеобразна по технике: написанная широкой эскизной кистью, она в то же время передаёт с большим вкусом все подробности. В особенности голова написана во всех отношениях чудесно – жизненно и правдиво. Хотя г. Шаплен, может быть, придал ей характер и выражением слишком парижское.