Поль-Эмиль Бутиньи (1853-1929) - Наполеон посещает раненных

Поль-Эмиль Бутиньи (1853-1929). Наполеон посещает раненных. 1890 г.  - 
Paul Emile Boutigny, "Napoleon Rendant Visite aux Blesses (Napoleon Visiting the Wounded)," ca. 1890

В журнале "Всемирная Иллюстрация" за 1894 год была опубликована гравюра с этой картины в несколько ином виде, под названием "Маршал Ланн в Эсслинге".

 

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1334-1894 г.:

Маршал Лан в Эсслинге

Десятого мая 1809 года Наполеон стоял под Веной; три дня спустя он вступил победителем в город; австрийская монархия считалась уже погибшей. Как вдруг ниже Вены, на старом Мархфельде, французы наткнулись на неожиданное сопротивление. Храбрый эрцгерцог Карл защищал от наполеоновского войска переправу через Дунай и после кровопролитного тринадцатичасового сражения под Асперном Эсслингом французы были принуждены отказаться от преследования неприятельской армии. Если битва и осталась нерешённой, то она во всяком случае сильно поколебала легенду о непобедимости Наполеона и сверх того похитила у императора троих из его лучших офицеров: генералов д`Эспан и Сент-Илера, а также маршала Ланна. Наполеона в особенности потрясла смерть последнего из них. «Какая потеря для Франции и для меня!» - со слезами воскликнул он в порыве горя над трупом маршала. Император тем более чувствовал себя обязанным покойному, что тот, перенеся однажды от него жестокую несправедливость, не обнаружил ни малейшего злопамятства и всю жизнь был ему верен и предан. Ланн почти одновременно с Мюратом обратил на себя внимание Наполеона ещё в итальянский поход 1796 г., и оба они в одинаковой мере завоёвывали всё большую и большую благосклонность полководца. К сожалению, это сделалось поводом к постоянному соперничеству между ними, которое, наконец, привело к тому, что Ланн, по доносу Бессьера, был оставлен от занимаемой им должности. Позднее он снова попал в милость к императору и был, как уже сказано выше, одним из самых верных и доблестных его маршалов. Благодаря случаю, Ланн ещё незадолго до смерти восторжествовал над своим недругом Бессьером. Который тем временем также успел сделаться маршалом. Когда между обоими противниками возникла ссора из-за субординации, Наполеон открыто взял сторону Ланна и сильно дал почувствовать Бессьеру своё неудовольствие.

На второй день битвы, утомившись верховой ездой, Ланн сошёл с лошади и стал прохаживаться взад и вперёд с бригадным генералом Пузе. Своим бывшим военным воспитателем, как вдруг шальная пуля уложила последнего на месте. Глубоко потрясённый смертью друга и боевого товарища, Ланн отошёл в сторону и присел шагах в ста от места катастрофы на краю рва. Тут отскочившая рикошетом пуля раздробила ему обе ноги, которые маршал только что положил одну на другую. «Я ранен!» крикнул Ланн своему адъютанту; «впрочем, это безделица!» Он пытался встать, но это оказалось невозможным. Его тотчас отнесли на главный перевязочный пункт, и врачи после совещания между собой решили провести ему ампутацию одной ноги, что Ланн и перенёс с истинно геройским мужеством. Едва операция была окончена, как подошёл император, опустился на колени возле носилок раненного с со слезами обнял его. Белый кашемировый жилет Наполеона обагрился кровью маршала. Полководец на прощанье воскликнул: «Вы останетесь в живых, мой друг, вы останетесь в живых!» Ланн отвечал ему: «Я желал бы этого, если ещё могу быть полезным Франции и вашему величеству.

Однако его желанию не было суждено осуществиться. Хотя в эберсдорфе к уходу за раненным были приложены все старания, а сам император навещал его ежедневно, с Ланном сделалась жестокая горячка, изнурившая силы больного. Ланн не переставал бредить; только в ночь с 29-го на 30-е мая бред прекратился, но за этой переменой последовал полнейший упадок сил и утром 30-го мая маршал скочался на руках своего преданного адъютанта Марбо, на основании мемуаров которого и составлен, в главных чертах, настоящий очерк. Император уже не застал своего верного маршала в живых. Около часа провёл он у тела покойного и всё повторял про себя: «Какя потеря для Франции и для меня!»

А.Г. Варламов (род. 1920 г.) - «По Волге широкой»

Художник А.Г. Варламов (род. 1920 г.). «По Волге широкой». Горьковский Государственный художественный музей

О художнике:

Варламов, Алексей Григорьевич (8.08.1920 - 2000). Народный художник России (2000). Родился в г. Галиче Костромской губернии. Окончил Горьковское художественное училище (1935-1940). Работал в области жанровой картины, портрета. Автор исторических полотен. Член Союза художников России с 1949 года. В 1945-1984 преподавал в Горьковской художественном училище. С 1946 года - постоянный участник областных выставок. Экспонент зональных "Большая Волга", 1964, 1967, 1970, 1974, 1980, 1991, 1998; республик4анских (Москва, 1960, 1967, 1970, 1985), всесоюзных (Москва, 1949, 1950) художественных выставок. Персональные выставки: Горький, 1970; Н.Новгород 1991г.г. Преподавал в ГХУ (1945-1947; 1979-1984). Участник Великой Отечественной войны 1941-1945г.г.

См. также:

Алексей Григорьевич Варламов (род. 1920 г.) - «Осенью в горках»

Альберт Чауч (1843—1899) - «Сказки русалки»

Альберт Чауч (Tschautsch) - «Сказки русалки». Исп. 1896 г.

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» № 1240-1892* г.:

Сказки русалки
Фантазия


Он устал… Только небо да море
Растилались пред ним без конца
Долгий путь на безлюдном просторе
Утомил молодого пловца.
Лоно вод бороздил он лениво,
Но потом приналёг на весло –
И в лазурные воды залива
Быстроходный челнок принесло.
И пловец под навесом прибрежных
Старых ив приютился с ладьёй,
Окружённый везде безде белоснежных
Пышноцветных кувшинок семьёй.
Песня лета была уже спета,
Но ещё было столько тепла…
Тихо робкая горлица где-то
Нежный, грустный напев свой вела...
Стрекотали кузнечики … Солнце
С луговых, чуть желтевших, ковров
Мимоходом, как быдто в оконца,
Проскользало в просветы дерев,
Золотило дремавшие воды…
Веторок всё баюкал листву…
И, забывшись в объятьях природы,
Наш пловец видел сны на яву.
Видит он, что к его изголовью
Кто-то тихо, любовно приник,
Видит взор, устремлённый с любовью.
Бледной, грустной красавицы лик.
То русалка … Зелёные глазки
Изумрудами блещут у ней.
Вот русалка шептать стала сказки –
Сердце юноши бьётся сильней.
Эти сказки прекрасной русалки
Лучезарны и красок полны,
Ароматнее нежной фиалки
И томнее полночной луны.
Эти сказки русалки лукавой
Молодичны, как песнь соловья,
Но тлетворной дышут отравой,
Гибель в чарах волшебных тая …
Западут эти сказки глубоко
В сердце юноши … В мире блуждать
Будет он целый век одиноко
И, тоскуя, чего-то всё ждать,
И, чуждаясь людей и страдая,
И, как рыбка в сетях, трепеща,
Истомится душа молодая,
В жизни сказок чудесный ища …

___
* Приведённая картина помечена 1896 годом, однако в журнале за 1892 год была опубликована гравюра с аналогичной картины, которая, по всей вероятности, была написана раньше.

Художник Н.И. Обрыньба - «Первый подвиг»

Художник Н.И. Обрыньба - «Первый подвиг»

Обрыньба, Николай Ипполитович (2.03.1913, Епифань Тульской области - 1996)

С 1933 по 1936 гг. учится в Харьковском художественном институте, в 1940 году окончил Киевский художественный институт (учился в батальной мастерской Н.С.Самокиша).

С 1939 года участвует в художественных выставках.

Значительное место в творчестве художника занимала тематическая картина, портрет. Работы привлекают своей естественностью, в них художник сумел передать внутренние, типичные черты характера, подчеркнуть то лучшее, что выделяет человека. Картины Обрыньбы Н.И. находятся в Львовской картинной галерее, Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны, а также в частных коллекциях в России и за рубежом: Италии, Франции, Японии, США.

См. также:

Н.И. Обрыньба (род. 1913 г.) - «Обед в поле»  

Жан-Луи-Эрнест Мейсонье

Мейсонье - Автопортрет

Мейсонье - Игра в шахматы

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1151-1891 г.:

Ж.-Л.-Э. Мейсонье

31 января н.ст. скончался в Париже один из величайших современных художников – Жан-Луи-Эрнест Мейсонье жанрист-миниатюрист. Он родился в Лионе в 1811 г. (а не в 1815 г., как было сказано в русских газетах) от бедных родителей; долгое время он боролся с нуждой. Около 1830 г. он явился в Париж с целью усовершенствоваться в живописи; некоторое время молодой Мейсонье с другим, великим впоследствии, художником Добиньи писал картины по 5 франков за квадратный метр и эти картины перепродавались за границу. Известный иллюстратор Тонна Жоанно, с которым Мейсонье познакомился случайно, был поражён его замечательными способностями и уговорил его серьёзно заняться своим художественным образованием. Тогда он поступил в мастерскую Конье, как ученик, и вскоре достиг замечательных результатов. Он избрал себе совершенно особенный жанр и никогда впоследствии не отступал от него; жанр этот – маленькие, иногда почти микроскопические картинки, напоминающие по удивительной выразительности фигур, по необыкновенной точности и чистоте в исполнении деталей и неподражаемому исполнению – лучшие произведения Турбурга, Ван-Остада и Мьернса. Нарисовав несколько замечательных картинок в этом фламандском жанре, между прочим, своего знаменитого «Маленького алебардиста», он с 1836 г. стал постоянно участвовать в парижском Салоне и прежде всего выставил там своего «Игрока в шахматы» и «Маленького вестника» - две картинки, которые обратили на себя серьёзное внимание художественных критиков и любителей. С тех пор, вплоть до 1855 г. когда он достиг полного расцвета своего таланта, он не переставал совершенствоваться, работая постоянно и быстро. В 1881 г. в Париже, в зале Georges Petit, Мейсонье сделав общую выставку большинства своих произведений, в количестве 146 №№, но в действительности истинное число его произведений, разбросанных по Европе, Америке и России, в частных и общественных галереях и музеях, далеко превосходит это количество, хотя до сих пор ещё неизвестно хорошо – сколько именно картин написал Мейсонье в течение всей своей жизни. Вероятнее всего, что он сам не знал этого в точности. Определить это количество придётся теперь художественным критикам во всех частях света. Думаем, что русские специалисты по художественной критике и некоторые истории искусства сделали бы значительный вклад в науку и облегчили бы труд французским критикам , если бы составили подробный и точный указатель картин Мейсонье, находящихся в России, с подробным указанием – где и в чьём владении они находятся и когда были приобретены.

В 1889 г. Мейсонье был сделан председателем жюри парижского Салона и тогда же выставил в Салоне свою картину «La madonne del Baccio» и, кроме того, 11 других маленьких картинок. Между которыми было несколько портретов. В числе этих картин находилась также и картина «1807 год» - самая значительная акварельная картина Мейсонье.

Европейская художественная критика давно уже установила окончательно свой взгляд на Мейсонье. Только в первых его картинах может быть замечена кое-какая подражательность старым фламандцам, да и тогда эта подражательность имела скорее внешний, чем внутренний характер. Первые картины Мейсонье напоминают старых фламандцев только в том, что как французский художник, так и фламандцы, а отчасти и голландцы, писали небольшие картинки с небольшим количеством фигурок (часто с одной фигурой), причём обращали преимущественное внимание на выразительность индивидуальных черт характера и типа. Но в дальнейшем сходство исчезает, Мейсанье в высокой степени, как никто, обладает тем, что французы называют humeur – юмор, во французском значении слова, что совершенно противоположно спокойным, так сказать, созерцательным нидерландским произведениям в жанре. В картинах Мейсонье, напротив, много остроумия и жизни, много движения. Разница также очень значительна и в самых технических приёмах. У Мейсонье, несмотря на миниатюрность размеров картины, кисть сочная, живая. Оригинальность Мейсонье в особенности заметна в том, что он не ограничивается одной какой-либо эпохой и не специализируется в одном каком-либо роде. От VIII века он переходит к империи, от империи – к нашему времени. С одинаковой лёгкостью он изображает сцены в замкнутом помещении и на открытом воздухе. Так что в общем, если соединить все произведения Мейсонье, то получится, может быть, единственная в истории живописи, художественная история двух последних веков Франции – истории культуры, нравов, обычаев. Типов. Нам неизвестен другой жанрист – даже из самыз высоких – который имел бы такое огромное историческое значение, как Мейсонье. Если говорить о современных жанристах, то придётся сказать, что ни Кнаус, ни наш Вл. Маковский не могут быть поставлены наряду с ним – именно вследствие обширности мира художественных образов, захваченных Мейсонье. Он в совершенстве владеет рисунком, колоритом, тонкостью кисти, неподражаемостью в исполнении. Всё под его кистью принимает значение и смысл. Оживляется той таинственной жизнью искусства, которая обнаруживается в какой-нибудь скрипке, пустой бутылке, изломанном стуле в такой же степени, как и в человеческом лице. Единственный недостаток, который можно было бы указать в произведениях Мейсонье (да и то только весьма относительно), заключается в том, что он берет обыкновенно слишком близко точку перспективы и что вокруг фигур замечается некоторое отсутствие воздуха. Благодаря этому обстоятельству являются сухие восходящие линии и фон слишком выступает вперёд. Но этот недостаток выкупается огромным избытком самых редких художественных качеств. Обыкновенно точность в исполнении картины во всех мельчайших подробностях так велика у Мейсонье, что кажется. Дальше этого человеческое искуство не может идти. Многие его картины имеют свою историю и связаны с различными политическими и общественными событиями. Такова его картина “Les Tuileries, mai 1871”. После пожара в Тюльери во время коммуны Мейсонье проходил через Тюльерийский сад и был поражён меланхолически-грандиозным видом развалин дворца; он вынул карандаш, записную книжку и наскоро набросал эскиз. Через несколько дней он вознамерился разработать этот эскиз, устроил сторожку и проработал таким образом дня три; на четвёртый день обвалилась часть стены, пробившая крышу сторожки и уничтожившая табурет и мольберт художника. К счастью, Мейсонье не было в этот момент; картина получила лишь небольшие повреждения. Мейсонье умер 80-ти лет от роду. 

 В.Ч.

Мейсонье - Конец карточной игры

Мейсонье - Наёмные убийцы

Водворение христианства в Киеве Картина В.П. Верещагина

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1236-1892 г.:

Водворение христианства в Киеве

Картина В.П. Верещагина

Прекрасная картина г. Верещагина вводит нас в самую сущность одного из величайших событий древней истории России – водворения христианства. Художник понял это событие своеобразно и глубоко; момент, выбранный им, представляет нам не самое крещение в Киеве, а одну из тех предварительных сцен, когда христианские пастыри, повергнув и уничтожив языческие кумиры, проповедывают истины христианства и тем приготавливают народ к принятию крещения. Местность – Киев близ Днепра; величавая река видна слева, на втором плане; тут же на берегу разломанная деревянная кумирня с поверженным на землю кумиром. По другую сторону, на каменной возвышенности, поставлен амвон и рядом с ним громадный крест. Как бы господствующий над всей сценой. У амвона стоит священник и проповедывает с поднятой к небу рукой; его окружает народ, расположившись в живописных и непринуждённых группах. Все с вниманием слушают проповедь, одни – с любопытством и интересом, как нечто новое, никогда прежде неслышанное, другие – с раздумьем и сосредоточенностью. В особенности хорошо удались талантливому художнику дети, составляющие почти особую группу с левой стороны; на этих молодых лицах светится какая-то особенно глубокая вдумчивость. Видно, что зерно христианства, брошенное проповедником, глубоко западает в их отроческую душу и со временем принесёт обильный плод христианского подвижничества. Хороши также и некоторые типы женщин. Особенность картины заключается в строгом, несколько идеализированном, благородстве лиц, всех без исключения. Совершенно очевидно, что художник, задумав олицетворить в пластических формах это великое событие, вовсе не намеревался написать в строгом смысле этого слова; в ней нет ничего обыденного, вульгарного; каждая подробность носит на себе как бы отпечаток этой величавой сцены и придаёт картине ту общность и единство впечатления, которые оставляются в зрителе только картинами великих художников. «Водворение христианства в Киеве» считается всеми знатоками живописи одной из лучших картин В.П. Верещагина, нынешнего профессора исторической живописи в Императорской академии художеств.

«Заморский шут» Картина А.А. Карелина

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1222-1892 г.:

«Заморский шут» 

Картина А.А. Карелина 

Затворническая жизнь в терему не давала простора пылкой фантазии русской женщины. Томительно-однообразной чередой тянулись недели, месяцы. Где каждый день походил на другой, и не на чем. Кроме мелких пересуд, домашних дрязг, а иногда и чарки пенного, было отвести душу бедной затворницы. Неудивительно поэтому, что всевозможные юродивые. А наряду с ними скоморохи, шуты и «дураки», были желанными гостями в её тереме. Шуты, сменившие собой старорусских гусельщиков и скоморохов, со времён Иоанна III, который внёс на Русь не мало заморских обычаев после женитьбы на Софье Палеолог, стали необходимой принадлежностью не только царских палат, но и хором каждого мало-мальски зажиточного родовитого боярина. Кичась друг перед другом своей родовитостью и богатством, бояре стали, не жалея денег, соперничать с своими собственными «весёлыми людьми» - шутами. Те хоромы, в которых появлялся «заморский шут», становились предметом зависти всех соседей, хотя бы это «заморское чудо» и было смешно для русского человека только тем, что не знало ни одного русского слова и «лопотало ни весть что» на каком-то неведанном диалекте. Если же этот вывезенный из-за моря человечек являлся действительно феноменом и соединял в себе внешнюю уродливость с внутренним запасом неиссякаемого остроумия – то зорко надо было следить тароватому боярину и холопьям боярским, чтобы он в одно прекрасное время не очутился в других хоромах. Отсюда происходили даже целые распри, кончавшиеся далеко не всегда добром. Изображённый на картине талантливого художника А.А. Карелина «заморский шут» - желанный гость русского терема – едва ли нуждается в каких-нибудь комментариях. 

Из "Нового полного биографического словаря русских художников" Э.Г. Коновалова:

"Карелин, Андрей Андреевич (1866-1928) - исторический живописец. Участник выставок Общества художников исторической живописи с 1895 г. (был его председателем), а также Нижегородского общества любителей художеств. Автор картин "Алёша Попович", "Царёв приказ" и других. Организатор Нижегородского художественного музея (1894 г.)."

В 1892 году за картину «Заморский шут» Карелин А.А. получил звание почетного вольного общника Академии художеств. Данная картина возможно хранится в запасниках художественного музея в Ашхабаде

Испанский художник Хосе Эчена (1844-1909)

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» № 1051-1889 г.:

«ХРИСТОС И БЛУДНИЦА»

Картина Х. Эчены

Испанское искусство на последних художественных выставках зарекомендовало себя с самой блестящей стороны. Во всех остальных отраслях Испания значительно отстала от прочей Европы. Только литература и художество стоят здесь на очень высокой степени развития и особенно поразительны успехи испанской живописи. Композиция, характерность, колорит – всё в испанских картинах поражает зрителя; южный темперамент сказывается в яркости красок. Особенной любовью в Испании пользуются религиозные и исторические сюжеты. К числу этого рода художников принадлежит и Х. Эчена. Автор картины. Воспроизводимой в настоящем № нашего журнала. Его «Христос и блудница» остановит внимание каждого истинного знатока искусства как по высокоталантливой композиции. Так и по исполнению, выдающему к нём крупное дарование.

К сожалению, цветную репродукцию картины "Христос и блудница" найти не удалось, зато нашлась другая картина Хосе Эчены на религиозную тему "Самсон и Далила",  гравюру с которой журнал "Всемирная Иллюстрация" опубликовал в №1054 за 1889 годю

Хосе Эчена (1844-1909). «ХРИСТОС И БЛУДНИЦА»

Сюжет картины достаточно известный, видимо поэтому в журнале не дали описания картины.