Франсиско Гойя - «Махи»

Франсиско Гойя. Маха одетая. Исполнено около 1796-1798 гг. Холст, масло. 97х190 см. Музей Прадо, Мадрид (из Королевской академии Сан-Фернандо)

Из альманаха «Великие музеи мира» №1 «Музей Прадо. Мадрид»:

До сих пор не стихают споры о личностях натурщицы (которой не была, как думали ранее, знаменитая герцогиня Альба, любовница художника) и заказчика обеих картин (возможно, могущественный министр Годой). Нет также подтвержденной информации о значении двойного портрета - в одетом и обнаженном виде, о самой героине и о хронологии (возможно, «одетая» была выполнена позже, в 1800-1806 гг.). Платье, как и тореадорская курточка, пояс на талии и шелковые остроносые туфельки, расшитые золотом, указывают на высокое положение натурщицы. Поэтому речь, скорее всего, идет о своего рода маске: дама развлекается, представляя себя плебейкой, ведущей себя вызывающе и без предрассудков, свободной от формальных условностей. Изображение девушки копируется на парной картине и в диагональном расположении, и в положении рук, но есть существенные различия в интонации и цветовой палитре. Здесь показана скорее вечерняя сцена, с глубокими и интенсивными участками света и тени. Тело, заключенное в великолепии белого платья, запавшего между ног, полностью озарено источником света. При кажущейся идентичности, поза более расслабленная и спокойная, с упором на икры ног, торчащих с дивана. Кисть Гойи показывает плотность, богатство и вместе с тем текучесть палитры материалов, стремясь свободными и бесстрашными мазками следовать за приключениями света на любой поверхности.

Даниэла Тарабра

Франсиско Гойя. Маха обнажённая. Исполнено около 1796-1798 гг. Холст, масло. 97х190 см. Музей Прадо, Мадрид (из Королевской академии Сан-Фернандо)

Из альманаха «Великие музеи мира» №1 «Музей Прадо. Мадрид»:

Это полотно, вместе с аналогичной «Малой одетой» (La maja vestida), были, по всей вероятности, задуманы как пара. Картина с одетой девушкой должна была закрывать картину с обнаженной, будучи вставлена в двойную раму, как крышка, которая может приподниматься. На тахте зеленого бархата, раскинувшаяся на шелковых подушках и вышитой простыне, в простом диагональном положении изображена маха - один из самых известных образов женской красоты. Нас удивляет откровенность наготы: героиня показана без малейшей стыдливости, с руками, закинутыми за голову, и прямо смотрит на зрителя, подчеркивая отсутствие каких-либо аллегорических намерений, даже не пряча интимные места, до сих пор от- сутствующие на картинах. Красота здесь - не абстрактный и идеальный канон, но страстное участие. Сияющее тело живет в объятиях света, который, как подвижный персонаж, создает в помещении таинственные теневые углубления. Свет то слепит, то чуть касается, скользит по белоснежной плоти и тканям, распространяется и просвечивает в сердцебиении и дыхании. Это творение, безусловно, было вдохновлено знаменитыми ню Тициана и Веласкеса, но устанавливает новую модель единства чувственности и видения художника, без каких-либо предлогов и ширм. Именно это полотно будет так высоко цениться художниками следующего столетия, в первую очередь Эдуардом Мане (см. «Олимпию» в музее Орсе в Париже).

Даниэда Тарабра

Ст. также:

ФРАНСИСКО ДЕ ГОЙЯ (1746—1828)

Рафаэль - «Святое семейство Каниджани»

Рафаэль. Святое семейство Каниджани. Исполнено в 1507 г. Дерево, масло. 131x107 см. Старая пинакотека, Мюнхен (Из дюссельдорфской коллекции, дар великого курфюрса Тосканского Козимо III зятю Иоганну Вильгельму Пфальцскому, 1691 г.)

Из альманаха «Великие музеи мира» №16 «Старая пинакотека. Мюнхен»:

По мнению Вазари, эта картина была написана для Доменико Каниджани и является одним из первых вариантов темы Мадонны с Младенцем, которую художник будет разрабатывать в зрелый период своего творчества во Флоренции. Пластичность фигур и компоновка перспективы обнаружила ют влияние Фра Бартоломео и Леонар до да Винчи. У первого, доминиканского монаха, Рафаэль перенял установку на религиозное искусство, простое, но красноречивое, торжественное и сдержанное, а черты Леонардо узнаваемы в нежной голубизне естественной рамки, в которую помещены фигуры. Руки и ноги Марии и Елизаветы, Иисуса и маленького Иоанна движутся по классической схеме, абсолютно гармоничной в своем пирамидальном построении, напоминая органичность архитектурных форм и представляя единое и завершенное целое. Одежды также создают впечатление монументальности форм, с заметным влиянием Перуджино именно в расположении фигур. В этой картине сливаются элементы «натуральности», которые художник искал во время работы над этюдами с натуры в подготовительных рисунках и которые здесь проявились в тонкости и разнообразии выражений лиц и взглядов. 

Сильвия Боргезе

Святая Елизавета, кузина Марии и мать Иоанна Крестителя, изображена в виде пожилой женщины с покрытой платком головой. Во встрече взглядов женщины и Иосифа художник задействует композиционный ритм, богатый выразительными оттенками, которые выявляют всю свою эмоциональную глубину именно в этом повороте головы кверху.

Иоанн Креститель, слева, немногим старше Иисуса, обращает к нему обожающий и благочестивый взгляд. Рука Марии чуть придерживает Младенца. Елизавета делает тоже самое. Человеческое и божественное начало слиты воедино в едином измерении, выразившись во встрече двух детей, изображенных без теней и без контрастов.

Пейзаж пронизан слабым голубоватым светом, сеющимся с неба, обволакивающим строения на заднем плане. Контуры четки и прозрачны, как те, которыми Рафаэль любовался в Урбино на произведениях Пьеро делла Франческа. Внимание художника сосредоточено также на воздушной среде, создающей безукоризненную гармонию между фигурами и окружающей средой.

См. также:

Рафаэль Санти (1483-1520)

Джузеппе Бернардино Бисон - «Лот и его дочери»

Giuseppe Bernardino Bison (Palmanova 1762-1844 Milan). Lot and his Daughters - Джузеппе Бернардино Бисон (1762-1844). Лот и его дочери

Жан Франсуа де Труа (1679-1752) - «Даная»

Jean-François de Troy (Paris 1679-1752 Rome). Danäe - Жан Франсуа де Труа (Париж 1679-1752 Рим). Даная  

Анри Руссо (1844—1910) - «Война»

Анри Руссо. Война (Всадница раздора). Исполнено в 1894 г. Холст, масло. 114 х 195 см. Музей Орсе, Париж (покупка, 1946 г.).

Из альманаха «Великие музеи мира» №5 «Музей Орсе. Париж»:

Скромный таможенный служащий мэрии города и художник-самоучка, Анри Руссо - одна из наиболее сложных и оригинальных фигур в панораме парижского искусства второй половины XIX века. Обратившись к живописи в сорокалетием возрасте, Руссо пишет инфантильные по характеру сцены, полные очарования и только кажущиеся наивными. В них скрыта немалая тревога и насыщенный символический подтекст. Наивная живопись, созданная стихийным гением художника-самоучки, является плодом напряженной интеллектуальной работы, вдумчивого изучения примитивов. Дебаты вокруг произведений Анри Руссо по-прежнему открыты. Конечно, не случайно, что искусство Руссо решительно поддерживают наиболее авангардистские художники начала века - от Поля Гогена до Одилона Редона, от Пикассо до супругов Делоне, а также интеллектуалы уровня Гийома Аполлинера. Маленькое произведение Руссо, принадлежащее Кандинскому, станет объектом поклонения для членов «Голубого всадника» - группы художников-экспрессионистов. Этот холст был первой работой большого размера, написанной Руссо. Выставленная в Салоне Независимых 1894 года под названием «Война: всадница раздора», картина наделала шуму среди критиков и публики. Будучи фантастической аллегорией войны, она удивляет стилистической наивностью и оригинальностью целого.

Симона Бартолена

На земле изображена гора мертвых тел, терзаемых воронами. Даже описывая самые ужасные подробности, Руссо не утрачивает детской наивности. Это отличает его работы от остальных. Эта всадница войны не содержит никаких указаний на место или время, хотя, похоже, относится к трагическим дням франко-прусской войны 1870 года. Но это может быть и осовремененный вариант библейской иконографии четырех всадников Апокалипсиса.

Женская фигура, вооруженная мечом и факелом, скачет галопом на черном коне. Она символизирует войну или раздор. Забыв о трупах, которых топчут копыта ее коня, женщина движется вперед во весь опор, сея смерть и страх на своем пути. В расположении фигуры Руссо пренебрегает естественными параметрами. Девушка не сидит на коне, а, скорее, находится на его боку. Анатомия фигур передана суммарно и неточно.

Молодые художники-авангардисты были поражены видением Руссо. Его глубоко запоминающиеся композиции, упрощенный стиль, стилизация линий, оригинальный выбор цвета, двухмерность пространства и, особенно, наивность и творческая свобода художника представляли собой плодотворную почву для художественного авангарда начала XX века.

Рене Магритт (1898-1967) - «Пробуждение»

René Magritte (1898-1967). L’embellie. 1962 - Рене Магритт (1898-1967). Пробуждение. Исполнено в 1962 году 

Кес ван Донген (1877-1968) - «Обнажённая с ожерельем»

Kees van Dongen (1877-1968). Nu au collier, or Carmen l’Algérienne - Кес ван Донген (1877-1968). Обнажённая с ожерельем или Кармен Алжирская

См. также:

Кес ван Донген (1877-1968)

Фернан Кормон - «Каин»

Фернан Кормон (1845−1924). Каин. Исполнено в 1880 г. Холст, масло 380 х 700 см. Музей Орсе, Париж (Приобретено государством в 1880 г.)

Из альманаха «Великие музеи мира» №5 «Музей Орсе. Париж»:

Далекое от полированной красоты Венеры Бугро, выставленной на год раньше, это монументальное полотно Кормона импонировало публике в Салоне 1880 года, слегка наделав шуму из-за размера, новизны сюжета, и, прежде всего, сурово реалистического стиля. Сцена вдохновлена библейской историей о Каине, который бежит со своим племенем после убийства брата Авеля. Однако больше чем смысл повествования Кормона интересует изображение воображаемой доисторической эпохи. После классической античности, средневековья и Возрождения в число сюжетов исторической живописи входит и происхождение видов. Неслучайно именно в эти годы в дополнение к растущей популярности теории Дарвина происходит открытие наскальных рисунков пещеры Альтамира. Дарвиновское происхождение сюжета отметила также и критика того времени, которой было тяжело примириться с показной грубостью персонажей и жестокостью изображения. Художник сосредоточивается на дикости людей, их зверином поведении, изображении их кожи, опаленной солнцем. Холст Кормона, бывший долгое время предметом подражания, поражает своим мелодраматическим тоном и силой картины в целом.

Симона Бартолена

Благодаря своим работам на доисторическую тематику, Кормон получает заказ на украшение стен и потолков Музея естественной истории в Париже, со сценами, которые рассказывают об эволюции человечества. Его стиль, одновременно реалистический и мелодраматический, чувствительный к деталям и способствующий приданию театральности всему изображению, как раз хорошо подходит для декораций такого типа.