воскресенье, 4 мая 2014 г.

«ПРИМАДОННА» К картине Г. Темпля

1 Темпле - Примадонна НР1138 -1890 г..jpg

Из журнала «Всемирная Иллюстрация»:

«ПРИМАДОННА»
К картине Г. Темпля

Господин импресарио составил почти всю труппу, с которой намеревался сделать артистическое tounee по Соединённым Штатам – всю труппу, кроме – примадонны. Не то, чтобы у него не было кандидаток на это амплуа – совсем напротив! Но в этом отношении угодить ему чрезвычайно трудно. И вовсе не из-за голоса! Боже мой. У любой примадонны, конечно. Голос найдётся, будь он грудной или только гортанный, но найдётся непременно; однако импресарио ищет в примадонне чего-то особенного, что должно подойти к нему именно. Его старый камердинер и доверенный Баттиста – которого не иначе увидивишь, как щёткой в руке – хорошо знает, почему так труден выбор для господина импресарио; его примадонна должна обладать расой и притом – холодным сердцем; она должна нравится на сцене, а вне сцены обещать всё и – ничего не давать. Господину импресарио не нужна примадонна, у которой есть сердце; сердце может грозить разными неудобствами, капризами, иногда даже – чувством. Ну, а все итальянские известности и французские начинающие певицы, какие пребывали в кабинете импрессарио, выказывали известные чувства pour monsieur I`impressario, любовь к искусству, enfin, живую душу.
Вот в салоне ждёт его новая кандидатка. Mademoiselle Carlon – это именно mademoiselle Mini Carlon, певшая пока исключительно в экзотических городах: в Монте-Карло, в Ницце, в Баден-Бадене, в Петербурге, в Аграме … Баттиста наблюдал (как всегда с метлой в руке. Из-за портьеры), как она беседует с господином импресарио … Mademoiselle Carlon – удивительное существо: не красива, но пленительна, как бес. Она очень смело и непринуждённо поместилась на кресле, с каким-то ухарством положив ногу на ногу; но это ровно ничего не означает: она всюду чувствует себя совсем как дома. Она спела господину импресарио первую арию цыганки из оперы «Кармен» и теперь сидит перед роялем, беря одной рукой аккорд, и говорит:
- Ну? ..
- У вас когда был, наверное, чудесный голос, замечает импресарио.
- Да, но теперь я его простудила – в Петербурге часто приходится ехать по снегу, чтобы петь на вечерах, отвечает она – Я каркаю, как старый капрал. Но это не беда, попробуйте заключить со мной контракт, милостивый государь. Я гарантирую вам постоянно полный партер – всегда весь состав гарнизона и жокей-клуба.
- О! восклицает он, принимает совсем холодный тон. – Значить, у вас есть … то, что называется сердцем?
- Нет, говорит она с коротким смешком и смотрит на него таким же взглядом, каким Кармен смотрит на бедного Хосе в последнем действии оперы. – Неужели вы принимаете меня за дурочку? У меня нет сердца. Но я кажусь артисткой с сердцем …
Одну секунду импресарио смотрит на неё, ничего не понимая. Потом на его дипломатическом лице начинает складываться сияющая улыбка. Он нашёл свою примадонну!

суббота, 3 мая 2014 г.

«СЁСТРЫ» Картина барона Г. Энгельгардта

1Энгельгардт - Сёстры НР1139 1890.jpg

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1139-1890 г. :

«СЁСТРЫ»
Картина барона Г. Энгельгардта

Помещаемая в этом номере нашего журнала картина барона Г.Энгельгардта «Сёстры», бывшая на последней художественной выставке всех народов в Мюнхене. Написана так мастерски, характеристика её действующих лиц так совершенна, что всякие комментарии кажутся излишними. Самоотречение – вещь чрезвычайно тяжёлая и человеку, отказавшемуся от мирской суеты. Этот мир слишком часто ставить соблазны, приносить слишком много борьбы с собой. Но тяжелейшими моментами борьбы молодой монахини с этим суетным миром является посещения её весёлой сестры, наслаждающейся всеми радостями мира. Монахиня ещё не ответила на её трудный вопрос: - «а ты – тоже счастлива?» - в ней ещё слишком живы воспоминания о весёлых днях, проведённых ею в родительском доме, о любви к ней братьев и сестёр, об омрачённом лице отца в минуту разлуки; воспоминания о бесчисленных маленьких радостях отрочества и юности вихрем проносятся в её голове, заставляют скорее биться её сердце, борятся против возлагаемого на неё монашеским долгом безучастия к миру, хотят победить её душу. Ей тяжело сказать, что она чувствует в эту минуту. Всё это – и душевная борьба молодой монахини, и озабоченность любящей сестры, полною струёй пьющей радости жизни, прелесть, разлитая в обеих фигурах – всё это пленяет зрителя, выказывая выдающийся талант художника.
Барон Герман Энгельгардт по рождению принадлежит России: он родился в 1854 г. В Лифляндии, в имении своего отца; до 14-летнего возраста он воспитывался дома, а затем поступил в гимназию; 18-ти лет, пройдя гимназический курс, он отправился в Германию с целью докончить там своё образование и в Дюссельдорфе познакомился со своим земляком, проф. Гергардтом, который, увидев в молодом Энгельгардте недюжинный талант, убедил его отдаться искусству. Первым учителем барона Энгельгардта был ученик проф. Гергардта, художник Вюннеберг, но вскоре Энгельгардт переехал в Мюнхен, где стал посещать академию художеств, работал в школах Лёффца, Вагнера и Линденшмита. После его выхода из академии особенное влияние на его дальнейшее художественное развитие имел его товарищ и друг, поляк Влад. Чахорский, а ещё больше – продолжительные путешествия по Франции, Азии, Африке и наконец долгое пребывание в Италии.

пятница, 2 мая 2014 г.

«ПАНДОРА» Картина Г. Гёплина

Пандора

Встретив эту иллюстрацию я лично узнал что-то новое. Ведь, какое слово приходит всем нам на ум, когда мы слышим имя Пандора? - Конечно же "ящик", "ларец"или что-то в этом роде. Но в древнем мифе упоминается именно СОСУД. Опять же обычная версия этого мифа говорит о том, что Пандора сама открыла этот самый сосуд, но в тексте, который сопровождал иллюстрацию, говориться несколько иное:

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» № 11 1891г.:

«ПАНДОРА» 
Картина Г. Гёплина 
Кому неизвестна прекрасная мифическая легенда греков о Пандоре? – Пандора была создана руками Гефеста (Вулкана), оживлена богиней Афиной (Миневрой) и одарена всеми добродетелями остальными богами; каждый из них дал ей особенный дар (отсюда её имя: pan – всё , doron – дар). Зевс, желая наказать Прометея за то, что этот последний осмелился похитить небесный огонь, послал ему Пандору в качестве супруги и дал ей сосуд, в котором были заключены все бедствия мира. Прометей, подозревая ловушку, отказался принять Пандору с её дарами; но Эпиметей, его брат, менее осторожный, взял её в жёны и открыл сосуд, откуда все бедствия распространились на земле; на дне сосуда осталась только надежда. Вследствие этого настал железный век.
Такова легенда, которой вдохновился Гёплин. Талантливый художник изображает нам Пандору сидящую на каменной скамейке и охватившей руками роковой сосуд. Лицо её прекрасно, хотя мало отвечает нашим понятиям о греческой красоте; зато оно чрезвычайно выразительно и значительно. Вся она в высшей степени грациозна в своей белой тунике, но в этой грации нет ничего мелкого и вульгарного; это – не пикантная кокетка, рассчитывающая на лёгкие победы над мужчинами, а могучая женщина, как бы олицетворяющая собой судьбу мира. Аксессуары картине допоняют гармонию этого лица. 

Вот так, оказывается сосуд открыл брат Прометея, но художник всё равно изображает не его, а саму Пандору.  

Немецкий художник Фриц Вагнер (1896-1939)

Fritz Wagner (German, 1896-1939) A musical interlude . oil on canvas 77.7 x 85.8 cm - Фриц Вагнер (Германия, 1896-1939). Музыкальный антракт. Холст, масло 77,7 х 85,8 см

 Fritz Wagner (German, 1896-1939) The card players. oil on canvas 65.5 x 56 cm. Фриц Вагнер (Германия, 1896-1939). Картёжник. Холст, масло. 65,5 х 56 см

Fritz Wagner (German, 1896-1939) The dice players. oil on canvas. 51.4 x 61 cm. Фриц Вагнер (Германия, 1896-1939). Игра в кости. Холст, масло. 51,4 х 61 см

 Fritz Wagner (German, 1896-1939) The winning throw. oil on canvas 81.3 x 100.8 cm - Фриц Вагнер (Германия, 1896-1939). Победный бросок. Холст, масло. 81,3 х 100,8 см

среда, 30 апреля 2014 г.

Тихамер фон Маргитаи

Тихомер фон Моргитай

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1043-1889г.:

«ХОРОШАЯ ПАРТИЯ»
Картина Т. Маргитаи

На последних выставках венгерского художественного общества в Будапеште картины Тихамера Маргитаи привлекли к себе внимание всех посетителей, которые в жанровых картинах хотели бы видеть не только художественное исполнение, но и оригинальность сюжета и юмор художника. Таким требованиям картины Маргитаи удовлетворяют как нельзя лучше, благодаря тонкой сатирической черте, отмечающей каждое его произведение; при этом техника его замечательно хороша, а краски ярки, не смотря на то, что все его фигуры одеты в безупречные современные нам костюмы. Богатые обитатели изящно меблированного салона, изображённого на нашей гравюре, принадлежат к венгерскому дворянству. Эти дворяне – народ очень милый; но так как они не прочь сорить деньгами и направо, и налево, то им грозит опасность полного разорения. Так, в одной из комедий, где венгерский драматург вывел рядом два типа – большого капиталиста и знатного дворянина – есть такой разговор между отцом банкиром и его влюблённой дочерью:
- Что это за молодой человек?
- Он дворянин, папа.
- А есть у него средства?
- У него было имение.
- Ну, значить, он настоящий дворянин! – с убеждением восклицает банкир и публика громко аплодирует ему.
Знатное семейство, представленное на нашей картине, также имело когда-то своё имение; но оно так много надеялось на доходы с него, так нерасчётливо бросало деньги, что расходы не покрывались. Тут один из старых друзей сообщил главе семейства, что на его поместье нашёлся хороший покупщик – разбогатевший суконный фабрикант, вздумавший поместить лишний капитал в землю; все очень обрадовались такому предложению, и начались переговоры по этому поводу через посредничество того же друга, который стал заходить довольно часто. Во время одного из таких визитов он сообщил, что у нового помещика – всего один сын, молодой коммерсант, выдающихся способностей, - «это была бы хорошая партия для вашей дочери», прибавил он. Глава семейства так и расцвёл от радости: в самом деле, как хорошо было бы вернуть дочери наследственное имение, за которое уже получил деньги. Правда, в голове у него зародились кое-какие сомнения – но дело было слишком соблазнительно и он просил друга познакомить его как-нибудь с молодым человеком.
Так и случилось; и вот мы видим из нашей картины,как горячо работает старый друг дома в пользу молодого коммерсанта.
Однако этот претендент вовсе не отвечает идеалу мужа, созданному пылким воображением старшей дочери бывшего помещика. С насмешливой улыбкой на устах стоит она за креслом матери, рассматривающей в лорнет молодого человека; она видит смешные стороны жениха и, кажется, вовсе не расположена породниться с ним. Вторая дочь, подставив ухо близкому родственнику, молодому гусарскому офицеру, который делает какие-то замечания, смеётся весьма не двусмысленно, нимало не стесняясь гостей, – за что в другой раз она получила бы строгий выговор, – но сегодня всё допускается.
Молодой купец вооброжал себе «знатное общество» более приятным, чем в эту минуту. Он рад ухватиться за первый удобный случай, чтобы откланяться и уйти. И в знатном доме также все вздохнули с облегчением, когда гости ушли. Обе стороны вывели ясное заключение, что всё-таки лучше – оставаться в своём кругу; не всегда «хорошая партия» может победить всякие сомнения. Вот что представил нам художник в своей прекрасной, умной картине.

Тихомер фон Моргитай

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1090-1889 г.:

«Неудачное сватовство»
Картина Т. Моргитай

Наши читатели уже имели случай встречать на страницах «Всемирной Иллюстрации» картины венгерского художника Тихомера Моргитай; между прочим, в № 1043-м за текущий год была помещена его «Хорошая партия». Сюжет которой, так сказать, заканчивается в «Неудачном сватовстве». Жанровые картины Моргитай пользуются в Венгрии большим успехом – и это совершенно понятно: исполнение их художественно, сюжет – всегда очень оригинален, и художник вкладывает в картину много юмора.
Знатное семейство. Представленное на нашей картине, когда-то было очень богато; но широкая жизнь, приёмы и выезды скоро съели всё состояние; нкаступила тяжёлая пора: жизнь надо поддерживать на прежнем уровне, ибо – если начать экономию в хозяйстве – кредит может подорваться и даже совсем пропасть; сыновьям – блестящим гвардейцам – необходимы сресдтва, чтобы не уронить честь фамилии; дечерей надо выдать замуж… А что делать, если кроме долгов, ничего нет и кредиторы начинают становиться слишком докучливыми?.. Остаётся одно – надо продать землю – большое имение, когда-то одно из лучших в стране, но затем, вследствие выживания из него денег всеми правдами и неправдами, пришедшее в беспорядок и совсем истощённое. Однако, если бы его взял в руки человек с деньгами, ему можно было бы вернуть прежнюю доходность. И покупатель нашёлся: старый друг дома привёз разбогатевшего фабриканта, который не прочь был бы заняться, между прочим и сельским хозяйством.
Пока велись переговоры, сын фабриканта, часто бывавший в доме помещика, успел влюбиться в его дочь – красивую, умную девушку. Всегда так мило и любезно беседовавшую с ним. Эта любовь всё росла и росла и, наконец, влюблённый молодой человек решился сделать предложение, посоветовавшись предварительно с отцом и старым другом помещика. На этом совещании они рассудили так, что отказа ждать невозможно: с одной стороны – знатность и красота, с другой – богатство и выдающиеся коммерческие способности; к тому же старый друг пробовал заговаривать об этом с родителями девушки и те, как казалось, приняли намёки на это очень благосклонно.
Уверенный в себе, спокойно явился претендент на руку и сердце молодой девушки в дом её родителей; чтобы обставить дело как можно торжественнее, с ним явился и его отец и старый друг дома, посредник во всех сношениях обоих семейств. Все уселись в уютной гостиной; началась беседа. Отец жениха значительным тоном передал от имени сына предложение; родители девушки поблагодарили за честь, оказанную им и заявили, что дочь их сама располагает своим сердцем и что у неё надо спросить, согласна ли она будет стать женой их гостя.
Наступила минута молчания. Все взоры обратились на девушку: фабрикант с сыном спокойно ждали её ответа, не боясь отказа; родители с тревогой взглядывали на неё, ибо до сих пор им не удалось выпытать у девушки, как она намерена решить. Только старый друг дома да младшая сестра девушки оставались почти безучастны к этой минуте.
Окинув гостей медленным взглядом, девушка отвечала:
- Благодарю вас за честь, но женой вашего сына я быть не могу …
Что такое?.. как?.. почему?.. Испуганные родители бросились к дочери, убеждая её, доказывая ей, как глупо она поступает … Старый друг дома отвёл в сторону отца жениха и, пожимая плечами, старался уверить его, что вины его тут нет: он всё сделал, что мог – и ничего подобного не ожидал … Отверженный жених, несколько мгновений сидевший неподвижно, словно окаменелый, встал и повернулся к выходу, взглядывая из-за плеча на оскорбившую его девушку – а оона продолжала хранить упорное молчание и, сжав гордые губы, отвернувшись, старалась не слышать укоров отца и матери … Нет, такого мужа она не возьмёт; будь это человек их круга, их образования – она, быть может, и согласилась бы обменяться с ним кольцами без любви; но выйти замуж за неотёсанного мастерового – хоть он и миллионер – это выше её сил!

З.Ы. В разных номерах старого журнала фамилия художника написана по разному...

вторник, 29 апреля 2014 г.

«ПОЖАР В МАНЕЖЕ» Картина Дж. Габани

1 Габани  - Пожар в конюшне НР1141 1890.jpg
Художник Джузеппе Габани (Италия 1846-1899). «ПОЖАР В МАНЕЖЕ»


Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1141-1890г.

«ПОЖАР В МАНЕЖЕ» 
Картина Дж. Габани 

Вечер давно уже окутал город своей тёмной пеленой; наступает ночь… Тускло горят фонари; всё тихо, спокойно. Вдруг над большим манежем появился столб дыма; вырвался огненный язык. Вскоре опять задушенный дымом, за ним другой, третий … Словно громадный фонарь, загорелось всё здание: огонь нашёл здесь благодатную почву и сразу охватил его со всех сторон. Надежды на спасение нет: всё сгорит, останутся только железные арки – остов здания, мёртвый скелет. Ещё недавно одетый мясом и кожей – деревом и стеклом… Манеж погиб; а конюшни?.. В этих конюшнях стоят несколько десятков ценных. Дорогих лошадей: каждая стоит сотни, иные – и тысячи; конюшни примыкают к манежу и должны погибнуть с ним вместе. Клубы дыма пробиваются сквозь стены и напоняют конюшни; испуганные кони храпят, бесятся, становятся на дыбы, стараясь сорваться с првязей; иным удаётся это – но сипуг ослепляет им глаза и они дико мечутся во все стороны, не находя выхода… Да выхода и нет ещё: ворота – на замке и пожарные стараются выломать их, чтобы спасти несчастных животных от страшной смерти; удары топора гулко раздаются под сводами, сталь вонзается в дубовые ворота… вот-вот покажется надежда на спасение, будет пробита брешь … А дым всё больше и больше наполняет пространство, испуг лошадей всё растёт; благородные кони всё рвутся с привязей … не напрасно ли?..

понедельник, 28 апреля 2014 г.

Американский художник Г. Гёмфри-Мур (Harry Homphrey Moore)

Гарри Гёмфри Мур (Harry Humphrey Moore). Гейша, играющая на самисене


Посмотреть на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1141-1890г. :

«Японские музыкантши»
Картина Г. Гёмфри-Мура (Harry Homphrey Moore)

Японцы – народ чрезвычайно музыкальный. Почти каждая японская молодая девушка учится игре на гитаре и пению; войдите в любое время дня в любой японский дом и почти наверное услышите бренчание инструмента из какой-нибудь комнаты. Любимейший инструмент в Японии – гитара, называемая здесь «шампзе»; её резонансная доска обтянута невыделанной телячьей шкурой; струн на ней – три или четыре и играют на них, как в Китае, палочкой. Кроме того, в руках японских дам часто можно видеть нечто в роде лежащей арфы, носящей название «кото». Для усиления ритма нередко употребляются глухо звучащие литавры. Европейцы не находят особенного вкуса в этой музыке, хотя она и исполняется прекрасными, нежными женскими ручками и хотя мелодии иногда кажутся довольно привлекательными благодаря своей оригинальности. Японцы, наоборот, до того любят свою музыку, что не проходит обеда без аккомпанемента арфы или гитары, или без пения. Такая застольная музыка исполняется или домашними артистками, девушками, состоящими в штате прислуги, или же для этой цели приглашаются профессиональные арфистки и певицы. Как и танцовщицы, эти последние образуют особый, очень многочисленный, цех и выступают преимущественно в «чайных домиках» - известных японских увеселительных заведениях, в роде европейских кафе-шантанов, где после стола появляются обыкновенно и танцовщицы. Подать, взимаемая японским правительством с этих музицирующих, поющих и танцующих девушек, известных под именем «гейша», составляет немалую статью прихода в государственной казне; она даёт ей ежегодно свыше 800.000 рублей. 

Гарри Гёмфри-Мур  - Вид квартала удовольствий Есивары. Исполнено в 1887 г.

воскресенье, 27 апреля 2014 г.

Леон Жозеф Флорантен Бонна

Леон Жозеф Флорантен Бонна - Разбитый кувшин

Леон Жозеф Флорантен Бонна - Разбитый кувшин

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» № 1121-1890 г.:

«Разбитый кувшин» 
Картина Л. Бонна

 Бонна (Леон Жозеф Флорантен Бонна) принадлежит к первоклассным французским портретистам; портрет, можно сказать, его исключительная специальность, и из этой специальности он ниже никогда не выходит. Петербургская публика, по крайней мере, отчасти знакома с его манерой в портрете: она имела случай видеть несколько его портретов года два тому назад на выставке французских художников. Эта – манера, напоминающая отчасти г. Репина: широкая, размашистая кисть, сильный мазок, широта замысла и в то же время удивительно тонкий, хотя и несколько мрачный колорит. Тем не менее, Бонна – не только портретист: от времени до времени (правда, чрезвычайно редко) он пишет жанровые картины; на только что упомянутой нами выставке французских художников в Петербурге был, между прочим, и один жанр Бонна: это – богомольцы-дервиши, отправляющиеся в Мекку. Сцена очевидно списана с натуры (Бонна был на востоке), – но списана чрезвычайно своеобразно: художника, очевидно, интересовала не сама сцена с этнографической, так сказать, точки зрения. А колорит, игра красок и цветов. В этом смысле его картина имеет захватывающий интерес. В подобном же роде и помещаемая нами картина его «Разбитый кувшин». Это опять таки, очевидно, список с натуры: Бонна изображает нам крестьянку-итальянку из окрестностей Рима в своём традиционном головном уборе. Типичное крестьянское лицо молодой девушки. Живописный костюм. Классический головной убор, огромные чёрные волосы. Задумчивое выражение лица молодой девушки, – всё это вместе взятое образует прелестнейшее гармоническое целое и выказывает кисть мастера высокого таланта.