Павел Александрович Радимов (1887-1967).
Радимов Павел я, художник и поэт,
Советский гражданин и человек нестрогий, -полусерьезно, полушутя говорит о себе в одном из своих сонетов 1940-х годов Павел Александрович Радимов.
Своеобразный, свежий и задушевный талант Радимова и в живописи и в стихах с равной непосредственностью и теплотой привлекает зрителей или читателей радостью запечатленных им образов природы, большей частью скромных, тихих, интимных, светящихся особой поэтической прелестью.
Радимов — реалист. Природа пленяет его такой, как она есть, в проникновенной, постоянной и неисчерпаемой смене состояний и настроений. Поэтому так любит он среднюю полосу России, и особенно Подмосковье, такое близкое ему Абрамцево столько десятилетий являвшееся приютом вдохновений многих замечательных русских художников и поэтов. Но этими пристрастиями далеко не исчерпывается творчество художника — плоды его более чем полустолетнего труда.
Непрестанная работа Радимова всегда была целеустремленной. С 1911 года, когда появились в печати стихи Радимова и впервые были выставлены его этюды на выставке знаменитого Товарищества передвижных выставок, и до настоящего времени — всегда он творит для народа и с трудолюбивой настойчивостью стремится приблизить свое творчество к народу.
Павел Александрович Радимов родился в деревне Ходяиново Рязанской области в 1887 году в семье деревенского священника. На всю жизнь сохранил он прекрасное здоровье, трезвый взгляд на жизнь и любовь к земле. Радимов рано бросил учебу в семинарской бурсе, окончил историко-филологический факультет Казанского университета с дипломной работой о Гомере. Затем он преподавал историю искусств в Казанской художественной школе, где сблизился с художником-виртуозом Н. И. Фешиным. В Казани же Радимов работал и как живописец.
В 1911 году П. А. Радимов был принят экспонентом, а в 1914 году членом Товарищества передвижников. Передвижники приветливо приняли молодого художника (за него голосовали Репин и Поленов). На первых порах в его рисунках еще не хватало достаточного профессионального мастерства, но в них было искусство, подлинный дух трудовой деревни, «запах земли».
В 1918 году скончался председатель Товарищества передвижных выставок Н. Н. Дубовской. Старшее поколение русских художников-реалистов-общественников уходило из жизни. А в художественной жизни, не без влияния западного упадочного формалистического искусства, усиливались антиреалистические направления, отрицалось не только изображение быта и сюжет («литературное содержание»), но отвергалось вообще всякое воспроизведение действительности, станковая картина провозглашалась устаревшей «буржуазной» формой искусства.
То, что народ перестал ходить на выставки абстрактного или близкого к абстракции искусства, не смущало «новаторов авангардизма», захвативших в свои руки и художественную школу и даже частично руководство художественной жизнью. Но поднималась и встречная волна советского реалистического искусства, опиравшегося на прогрессивную традицию русского искусства. П. Радимов, избранный председателем Товарищества передвижных выставок, добился в 1922 году организации 47-й выставки передвижников. Но это была в сущности еще только пристрелка. Жизнь, новая советская действительность, новый советский зритель требовали боевого утверждения реалистического революционного искусства. И здесь «человек нестрогий» и добродушный Радимов стал одним из ведущих организаторов непримиримого боевого авангарда советских революционных реалистов. В связи с закрытием 47-й выставки передижников он выступил с докладом на, казалось бы, непритязательную тему «Об отражении быта в искусстве». Доклад, встреченный бешеными атаками всего «левого» фронта, способствовал организации боевой советской Ассоциации художников революционной России (АХРР). АХРР меньше чем за 10 лет коренным образом изменила положение изобразительного искусства в СССР. Реалистическая тематическая картина стала ведущей формой в советском искусстве. Большие выставки с революционной тематикой стали привлекать сотни тысяч посетителей, стали основным руслом нашего искусства.
За эти годы П. А. Радимов прошел большой и сложный творческий путь. В первые десятилетия своей работы он с теплым сочувствием изображал преимущественно избушки и огороды затихших глухих деревень, радуясь каждой незатейливой детали быта, говорящей о крестьянской жизни и труде среди скромной природы, любуясь праздничностью деревенских девичьих нарядов в хороводах или на посиделках, жизнестойкостью характерного быта. Затем сюжеты стихов и картин расширяются.
Радимов в составе первой небольшой бригады советских художников-реалистов уже в 1922 году отправляется с этюдником на заводские зарисовки и пишет литейный цех. Ему отведена мастерская в Кремле: он делает наброски заседаний съездов, участников III конгресса Коминтерна, много этюдов старого и обновленного Кремля. На юбилейной выставке 10-летия Красной Армии (10-я выставка АХРР) Радимов выставляет большую картину на историко-революционную тему «Люди в рогожах» (баржа с революционерами-смертниками, спасенными из белогвардейского плена), позднее выставленную в центральном зале Советского павильона в Венеции.
В последние десятилетия, когда ведущая роль в осуществлении задач большой революционной тематической картины перешла к более молодым кадрам, подготовленным к ее осуществлению перестроенной на реалистический лад советской школой, Радимов сохранил за собой более скромную область своей тематики — лирику пейзажа родной страны. Он много ездит, много работает в Татарии и в Узбекистане. Два путешествия в Хорезм породили целую выставку поэтичных этюдов и книжку живописных стихов. Он видит новое среди старого и среди нового старину, которую приближает к сегодняшнему дню. Он зарисовывает башню Зарайского кремля, с которой, по преданию, кинулась вниз, чтобы не быть опозоренной интервентами, княжна Евпраксия.
Но больше всего П. А. Радимов остается лириком Подмосковья. Серебристые гармонии осени с первым снегом, зимние мотивы и яркие мотивы жаркого лета на берегах абрамцевской Вори неустанно питают поток его радостных живописных вдохновений, которым сопутствуют размеренные строки его стихов. Каждый этюд — это радостное утверждение жизни; искусство Радимова органически оптимистично. В нем отражена цветущая неповторимая природа — неисчерпаемый источник вечного душевного обновления.
Радимов остается общественником, и сейчас на восьмом десятке лет жизни он находит в себе силы устраивать все новые выставки своих этюдов в клубах окрестных колхозов. А в Абрамцеве он устроил постоянный музей, широко открытый всем, посещающим этот чудесный уголок Подмосковья.
И часто на тропинках к этому дому можно встретить его медленно шагающую фигуру, опирающуюся на палку; на его широкоскулом лице, с высоким куполом лба, окаймленном уже не золотисто-русыми, а седыми кудрями, задумчиво мерцают его голубые глаза поэта.
Л. Тихомиров
Колхозная путина на Белом море. Лов сёмги. 1937-1948 гг. Холст, масло. Фрагмент. Собрание Н.И. Рождественской
Средняя Азия. Джидда. утро. 1929 г. Холст, масло. 84,5х66,5. Государственный Русский музей
Беломорье. Белая ночь. Нижм-озеро. 1932 г. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея
Беломорье. Морошковое болото. 1938 г. Холст, масло. Собрание Н.И. Рождественской
Беломорье. Пурнемское озеро. 1932 г. Холст, масло. Собрание Н.И. Рождественской
Беломорье. Крестьянка в старинном штофнике. 1931 г. Бумага, акварель, карандаш. Государственная Третьяковская галерея
Белая ночь на Пурнемском озере
Север. Река Пинега
Беломорье. Нижм-озеро. Зима. 1930 г. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея
Крымский пейзаж. 1923 г. Холст, масло. Собрание Н.И. Рождественской
Северная деревня. Белая ночь
Карусель. 1911 г. 1923 г. Холст, масло. Собрание Н.И. Рождественской
Узбекский чай. 1926 г. Холст, масло. Государственный Русский музей
Таджикистан. Утро. 1929 г. Холст, масло. Собрание Н.И. Рождественской
Поморье. Сумский посад. 1928 г. Холст, масло. Собственность Н.Н. Третьякова
Сумский посад. Старая мельница. 1928 г. Холст, масло. Государственный Русский музей
