Джованни Баттиста Караччоло, или Баттистелло, был художником, который сумел добиться гармонии Караваджо, ставя своей основной задачей непосредственное отображение реальности. Смягчая определенные внешние аспекты, мастер умел по собственному усмотрению вернуться в реальность, что зачастую озадачивает и затрудняет восприятие. Это именно тот случай: крайне щекотливая история Лота и его дочерей, рассказанная в книге Бытия (19, 32-38), здесь подана уже на волосок от завершающего момента. Лот сейчас совершенно пьяный, его глаза
уже мутные, налитые похотью, а две прекрасные дочери замерли в ожидании. Все приводит в замешательство в этой картине, а больше всего повергает в смущение ракурс, в котором изображены три персонажа, сидящие на земле в опасной близости друг к другу, с голыми, тесно сплетенными ногами. В то же время глаз натуралиста Баттистелло исследует ткани, плоть и домашний скарб в качестве одного натюрморта, заимствованного в высшей степени у Караваджо в одной из лучших картин XVII века в Южной Италии.
Заметил, что меценат, подаривший картину Национальной галерее Марке, носить фамилию Вольпоне, на ум сразу приходит замечательное литературное произведение "Вольпоне или хитрый лис" Бенджамина Джонсона, по которому снят фильм.