Герои картины , глядящие прямо на зрителя, изображены в окружении астрономических и навигационнных приборов, которые, в сочетании с вещами, лежащими на нижней полке этажерки (книги, музыкальные инструменты, глобус), призваны подчеркнуть образ жизни и сферу умственных интересов этих людей.
Приборы на столе открывают нам точную дату написания картины. Падающая от цилиндрического стержня тень указывает на 11 апреля, а солнечные часы показывают время 10 часов 30 минут.
Возраст Дентевиля указан латинскими буквами ("AET Suae 29", т.е. "его 29-е лето"), выгравированными на золотых ножнах кинжала. В ходе недавней реставрации картины проявился удивительный розовый оттенок рукава французского посла и мелкие разрезы на кайме ткани - там, где её край соприкасается с кружевным обшлагом. Надписи на глобусе тоже один из приёмов характеристики одного из героев полотна. Они отмечают географические точки, имеющие особое значение для Дентевиля, - в частности, это принадлежащий послу замок Полиси (неподалёку от Труа), первое "место жительства" рассматриваемого шедевра Гольбейна.
Различия между героями картины Гольбейн подчёркивает, используя различные приёмы. Молодой епископ Лавуа одет менее пышно (даже сами дорогие меха его одежд смотрятся достаточно скромно) и держится строже своего товарища. Его возраст (25 лет) художник отмечает на книге, о которую тот опирается рукой (и это тоже говорящая характеристика!). Написанные рядом, Дентевиль и Сельв образуют классическую для эпохи Возрождения пару - одна фигура олицетворяет энергичную деятельность, вторая - углублённое созерцание.
С множеством деталей картины, выписанных художником предельно реалистически, контрастно сопоставлен странный предмет, размещённый на переднем плане полотна. Его истинный смысл становится понятен только после того, как зритель переместится вправо от центра картины. Этот предмет формирует символический ряд этого произведения, оказываясь чудовищно искажённым человеческим черепом. Этот череп, собственно, и сделал шедевр Гольбейна столь популярным в новейшее время. Противопоставление ясности научного знания, устойчивости комфортного бытия, единственной реальности видимого нами мира, с одной стороны, а с другой - нависающей над всем этим смерти, обессмысливающей человеческое существование, оказалось необыкновенно близко мироощущению современного человека.
Комментариев нет:
Отправить комментарий