Тихамер фон Маргитаи

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1043-1889г.:

«ХОРОШАЯ ПАРТИЯ»

Картина Т. Маргитаи

На последних выставках венгерского художественного общества в Будапеште картины Тихамера Маргитаи привлекли к себе внимание всех посетителей, которые в жанровых картинах хотели бы видеть не только художественное исполнение, но и оригинальность сюжета и юмор художника. Таким требованиям картины Маргитаи удовлетворяют как нельзя лучше, благодаря тонкой сатирической черте, отмечающей каждое его произведение; при этом техника его замечательно хороша, а краски ярки, не смотря на то, что все его фигуры одеты в безупречные современные нам костюмы. Богатые обитатели изящно меблированного салона, изображённого на нашей гравюре, принадлежат к венгерскому дворянству. Эти дворяне – народ очень милый; но так как они не прочь сорить деньгами и направо, и налево, то им грозит опасность полного разорения. Так, в одной из комедий, где венгерский драматург вывел рядом два типа – большого капиталиста и знатного дворянина – есть такой разговор между отцом банкиром и его влюблённой дочерью:

- Что это за молодой человек?

- Он дворянин, папа.

- А есть у него средства?

- У него было имение.

- Ну, значить, он настоящий дворянин! – с убеждением восклицает банкир и публика громко аплодирует ему.

Знатное семейство, представленное на нашей картине, также имело когда-то своё имение; но оно так много надеялось на доходы с него, так нерасчётливо бросало деньги, что расходы не покрывались. Тут один из старых друзей сообщил главе семейства, что на его поместье нашёлся хороший покупщик – разбогатевший суконный фабрикант, вздумавший поместить лишний капитал в землю; все очень обрадовались такому предложению, и начались переговоры по этому поводу через посредничество того же друга, который стал заходить довольно часто. Во время одного из таких визитов он сообщил, что у нового помещика – всего один сын, молодой коммерсант, выдающихся способностей, - «это была бы хорошая партия для вашей дочери», прибавил он. Глава семейства так и расцвёл от радости: в самом деле, как хорошо было бы вернуть дочери наследственное имение, за которое уже получил деньги. Правда, в голове у него зародились кое-какие сомнения – но дело было слишком соблазнительно и он просил друга познакомить его как-нибудь с молодым человеком.

Так и случилось; и вот мы видим из нашей картины,как горячо работает старый друг дома в пользу молодого коммерсанта.

Однако этот претендент вовсе не отвечает идеалу мужа, созданному пылким воображением старшей дочери бывшего помещика. С насмешливой улыбкой на устах стоит она за креслом матери, рассматривающей в лорнет молодого человека; она видит смешные стороны жениха и, кажется, вовсе не расположена породниться с ним. Вторая дочь, подставив ухо близкому родственнику, молодому гусарскому офицеру, который делает какие-то замечания, смеётся весьма не двусмысленно, нимало не стесняясь гостей, – за что в другой раз она получила бы строгий выговор, – но сегодня всё допускается.

Молодой купец вооброжал себе «знатное общество» более приятным, чем в эту минуту. Он рад ухватиться за первый удобный случай, чтобы откланяться и уйти. И в знатном доме также все вздохнули с облегчением, когда гости ушли. Обе стороны вывели ясное заключение, что всё-таки лучше – оставаться в своём кругу; не всегда «хорошая партия» может победить всякие сомнения. Вот что представил нам художник в своей прекрасной, умной картине.

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1090-1889 г.:

«Неудачное сватовство»

Картина Т. Моргитай

Наши читатели уже имели случай встречать на страницах «Всемирной Иллюстрации» картины венгерского художника Тихомера Моргитай; между прочим, в № 1043-м за текущий год была помещена его «Хорошая партия». Сюжет которой, так сказать, заканчивается в «Неудачном сватовстве». Жанровые картины Моргитай пользуются в Венгрии большим успехом – и это совершенно понятно: исполнение их художественно, сюжет – всегда очень оригинален, и художник вкладывает в картину много юмора.

Знатное семейство. Представленное на нашей картине, когда-то было очень богато; но широкая жизнь, приёмы и выезды скоро съели всё состояние; нкаступила тяжёлая пора: жизнь надо поддерживать на прежнем уровне, ибо – если начать экономию в хозяйстве – кредит может подорваться и даже совсем пропасть; сыновьям – блестящим гвардейцам – необходимы сресдтва, чтобы не уронить честь фамилии; дечерей надо выдать замуж… А что делать, если кроме долгов, ничего нет и кредиторы начинают становиться слишком докучливыми?.. Остаётся одно – надо продать землю – большое имение, когда-то одно из лучших в стране, но затем, вследствие выживания из него денег всеми правдами и неправдами, пришедшее в беспорядок и совсем истощённое. Однако, если бы его взял в руки человек с деньгами, ему можно было бы вернуть прежнюю доходность. И покупатель нашёлся: старый друг дома привёз разбогатевшего фабриканта, который не прочь был бы заняться, между прочим и сельским хозяйством.

Пока велись переговоры, сын фабриканта, часто бывавший в доме помещика, успел влюбиться в его дочь – красивую, умную девушку. Всегда так мило и любезно беседовавшую с ним. Эта любовь всё росла и росла и, наконец, влюблённый молодой человек решился сделать предложение, посоветовавшись предварительно с отцом и старым другом помещика. На этом совещании они рассудили так, что отказа ждать невозможно: с одной стороны – знатность и красота, с другой – богатство и выдающиеся коммерческие способности; к тому же старый друг пробовал заговаривать об этом с родителями девушки и те, как казалось, приняли намёки на это очень благосклонно.

Уверенный в себе, спокойно явился претендент на руку и сердце молодой девушки в дом её родителей; чтобы обставить дело как можно торжественнее, с ним явился и его отец и старый друг дома, посредник во всех сношениях обоих семейств. Все уселись в уютной гостиной; началась беседа. Отец жениха значительным тоном передал от имени сына предложение; родители девушки поблагодарили за честь, оказанную им и заявили, что дочь их сама располагает своим сердцем и что у неё надо спросить, согласна ли она будет стать женой их гостя.

Наступила минута молчания. Все взоры обратились на девушку: фабрикант с сыном спокойно ждали её ответа, не боясь отказа; родители с тревогой взглядывали на неё, ибо до сих пор им не удалось выпытать у девушки, как она намерена решить. Только старый друг дома да младшая сестра девушки оставались почти безучастны к этой минуте.

Окинув гостей медленным взглядом, девушка отвечала:

- Благодарю вас за честь, но женой вашего сына я быть не могу …

Что такое?.. как?.. почему?.. Испуганные родители бросились к дочери, убеждая её, доказывая ей, как глупо она поступает … Старый друг дома отвёл в сторону отца жениха и, пожимая плечами, старался уверить его, что вины его тут нет: он всё сделал, что мог – и ничего подобного не ожидал … Отверженный жених, несколько мгновений сидевший неподвижно, словно окаменелый, встал и повернулся к выходу, взглядывая из-за плеча на оскорбившую его девушку – а оона продолжала хранить упорное молчание и, сжав гордые губы, отвернувшись, старалась не слышать укоров отца и матери … Нет, такого мужа она не возьмёт; будь это человек их круга, их образования – она, быть может, и согласилась бы обменяться с ним кольцами без любви; но выйти замуж за неотёсанного мастерового – хоть он и миллионер – это выше её сил!

З.Ы. В разных номерах старого журнала фамилия художника написана по разному...

«ПОЖАР В МАНЕЖЕ» Картина Дж. Габани

Художник Джузеппе Габани (Италия 1846-1899). «ПОЖАР В МАНЕЖЕ»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1141-1890г.

«ПОЖАР В МАНЕЖЕ» 

Картина Дж. Габани 

Вечер давно уже окутал город своей тёмной пеленой; наступает ночь… Тускло горят фонари; всё тихо, спокойно. Вдруг над большим манежем появился столб дыма; вырвался огненный язык. Вскоре опять задушенный дымом, за ним другой, третий … Словно громадный фонарь, загорелось всё здание: огонь нашёл здесь благодатную почву и сразу охватил его со всех сторон. Надежды на спасение нет: всё сгорит, останутся только железные арки – остов здания, мёртвый скелет. Ещё недавно одетый мясом и кожей – деревом и стеклом… Манеж погиб; а конюшни?.. В этих конюшнях стоят несколько десятков ценных. Дорогих лошадей: каждая стоит сотни, иные – и тысячи; конюшни примыкают к манежу и должны погибнуть с ним вместе. Клубы дыма пробиваются сквозь стены и напоняют конюшни; испуганные кони храпят, бесятся, становятся на дыбы, стараясь сорваться с првязей; иным удаётся это – но сипуг ослепляет им глаза и они дико мечутся во все стороны, не находя выхода… Да выхода и нет ещё: ворота – на замке и пожарные стараются выломать их, чтобы спасти несчастных животных от страшной смерти; удары топора гулко раздаются под сводами, сталь вонзается в дубовые ворота… вот-вот покажется надежда на спасение, будет пробита брешь … А дым всё больше и больше наполняет пространство, испуг лошадей всё растёт; благородные кони всё рвутся с привязей … не напрасно ли?..

Американский художник Г. Гёмфри-Мур (Harry Homphrey Moore)

Гарри Гёмфри Мур (Harry Humphrey Moore). Гейша, играющая на самисене

Посмотреть на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1141-1890г. :

«Японские музыкантши»

Картина Г. Гёмфри-Мура (Harry Homphrey Moore)

Японцы – народ чрезвычайно музыкальный. Почти каждая японская молодая девушка учится игре на гитаре и пению; войдите в любое время дня в любой японский дом и почти наверное услышите бренчание инструмента из какой-нибудь комнаты. Любимейший инструмент в Японии – гитара, называемая здесь «шампзе»; её резонансная доска обтянута невыделанной телячьей шкурой; струн на ней – три или четыре и играют на них, как в Китае, палочкой. Кроме того, в руках японских дам часто можно видеть нечто в роде лежащей арфы, носящей название «кото». Для усиления ритма нередко употребляются глухо звучащие литавры. Европейцы не находят особенного вкуса в этой музыке, хотя она и исполняется прекрасными, нежными женскими ручками и хотя мелодии иногда кажутся довольно привлекательными благодаря своей оригинальности. Японцы, наоборот, до того любят свою музыку, что не проходит обеда без аккомпанемента арфы или гитары, или без пения. Такая застольная музыка исполняется или домашними артистками, девушками, состоящими в штате прислуги, или же для этой цели приглашаются профессиональные арфистки и певицы. Как и танцовщицы, эти последние образуют особый, очень многочисленный, цех и выступают преимущественно в «чайных домиках» - известных японских увеселительных заведениях, в роде европейских кафе-шантанов, где после стола появляются обыкновенно и танцовщицы. Подать, взимаемая японским правительством с этих музицирующих, поющих и танцующих девушек, известных под именем «гейша», составляет немалую статью прихода в государственной казне; она даёт ей ежегодно свыше 800.000 рублей. 

Гарри Гёмфри-Мур  - Вид квартала удовольствий Есивары. Исполнено в 1887 г.

Леон Жозеф Флорантен Бонна

Леон Жозеф Флорантен Бонна - Разбитый кувшин

Леон Жозеф Флорантен Бонна - Разбитый кувшин

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» № 1121-1890 г.:

«Разбитый кувшин» 

Картина Л. Бонна

 Бонна (Леон Жозеф Флорантен Бонна) принадлежит к первоклассным французским портретистам; портрет, можно сказать, его исключительная специальность, и из этой специальности он ниже никогда не выходит. Петербургская публика, по крайней мере, отчасти знакома с его манерой в портрете: она имела случай видеть несколько его портретов года два тому назад на выставке французских художников. Эта – манера, напоминающая отчасти г. Репина: широкая, размашистая кисть, сильный мазок, широта замысла и в то же время удивительно тонкий, хотя и несколько мрачный колорит. Тем не менее, Бонна – не только портретист: от времени до времени (правда, чрезвычайно редко) он пишет жанровые картины; на только что упомянутой нами выставке французских художников в Петербурге был, между прочим, и один жанр Бонна: это – богомольцы-дервиши, отправляющиеся в Мекку. Сцена очевидно списана с натуры (Бонна был на востоке), – но списана чрезвычайно своеобразно: художника, очевидно, интересовала не сама сцена с этнографической, так сказать, точки зрения. А колорит, игра красок и цветов. В этом смысле его картина имеет захватывающий интерес. В подобном же роде и помещаемая нами картина его «Разбитый кувшин». Это опять таки, очевидно, список с натуры: Бонна изображает нам крестьянку-итальянку из окрестностей Рима в своём традиционном головном уборе. Типичное крестьянское лицо молодой девушки. Живописный костюм. Классический головной убор, огромные чёрные волосы. Задумчивое выражение лица молодой девушки, – всё это вместе взятое образует прелестнейшее гармоническое целое и выказывает кисть мастера высокого таланта.

«БЕГСТВО ОТ ГУННОВ» - Картина Делуга

Посмотреть на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюсторация» №1137-1890г.:

«БЕГСТВО ОТ ГУННОВ» 

Картина Делуга 

В настоящее время немецкая живопись разрабатывает по преимуществу так называемый исторический жанр; с одной стороны – исторический анекдот, который и в русской школе живописи нашёл себе значительный доступ; с другой – это картина, характеризующая нравы, сотояние или культуру в известную эпоху и в связи с каким-нибудь крупным историческим явлением. К последнему роду живописи принадлежит и картина талантливого немецкого художника Делуга «Бегство от гуннов». Ошибка, на наш взгляд, заключается в том, что не видно каким образом задуманная художником сцена находится в связи с нашествием гуннов в южной Германии в V столетии. На сцене мы не видим гуннов и, не будь подписи, мы бы не знали, что скрывающаяся группа людей в пещере, спасается от гуннов. Но если в историческом отношении картина страдает значительными проблемами, то зато с другой, психологической стороны, она является чрезвычайно талантливым произведением искусства. В картине настоящая драма; испуганные лица женщин, озабоченные фигуры мужчин; все движения, позы. Выражения лиц – связанные одним чувством страха перед наступающей грозой – всё это превосходно в психологическом отношении. Но и живописная сторона сюжета в картине выражена не менее удачно: у Делуга чувство изящества, меры очень велики; нигде – ни в позе, ни в фигуре, ни в лице – он не утрирует, нигде не рассчитывает на дешёвый эффект, ни преувеличиванием реализма, ни преувеличиванием сентиментализма – он умеет найти среднюю, идеальную линию, соединяющую оба направления в одно живое и идеальное целое. А в этом ведь и состоит важнейшая особенность чисто эстетического впечатления.

Лоуренс Стивен Лоури (1887-1976)

 Laurence Stephen Lowry (1887-1976) . A Cricket Match . 1952. oil on panel. 43.8 x 54 cm - Лоуренс Стивен Лоури (1887-1976). Матч в крикет. Исполнено в 1952 г. Холст, дерево. 43,8х54 см.

Laurence Stephen Lowry (1887-1976). Industrial Landscape . 1944. oil on canvas. 61 x 91.4 cm -
Лоуренс Стивен Лоури (1887-1976). Индустриальный пейзаж. Исполнено в 1944 г. Холст, масло. 61 x 91.4 см.

 Британский художник Лоуренс Стивен Лоури прославился своими пейзажами и сценами из жизни промышленных районов Северо-Запада Англии. Он разработал особый стиль живописи и является самым известным за его городских пейзажей, населенных с человеческими фигурами, часто называемых "спичечными человечками". 

Промышленные пейзажи Лоури, которые, кстати, весьма ценятся коллекционерами - его картины редко продаются дешевле миллиона долларов,  наглядно показывают, что человек сотворил с окружающим миром, сколько отходов и мусора каждую минуту выбрасывается в природу. Поэтому многие люди задумались о важности переработки промышленных отходов и прочего человеческого "мусора". Одним из таких способов является повторное использование отходов ПВХ дверей. Это не только бережёт природу, так как подобный мусор, будучи выброшенным, не поддаётся естественному разложению и загрязняет окружающую среду,  но и весьма выгодно и удобно, так как использование ПХВ отходов в производстве вторичных гранул значительно снижает себестоимость новой продукции.

Laurence Stephen Lowry (1887-1976) . The Football Match  . 1949. oil on canvas. 71.1 x 91.4 cm -
Лоуренс Стивен Лоури (1887-1976). Футбольный матч. Исполнено в 1949 г. Холст, масло.  71.1 x 91.4 cm.

«Сусанна» Картина А. Брулье

Посмотреть на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» № 1124 -1890г.:

«Сусанна» 

Картина А. Брулье 

Сусанна – один из тех сюжетов, который в живописи приобрёл особенную популярность. Начиная с возрождения, мы видели целый ряд художников, воспроизводящих этот сюжет на всевозможные лады; в особенности славятся в этом отношении голландцы. Но, кажется, никто ещё не понял так своеобразно этого сюжета, как молодой и очень талантливый французский художник А. Брулье, картина которого, бывшая в нынешнем парижском Салоне, обращала на себя особенное внимание публики. Представьте себе роскошное парижское кафе на итальянском бульваре вечером, освещённое a giorno, всё в зеркалах. У одного из маленьких мраморных столиков сидит дама, одетая со всем шиком истинной парижанки; она скромно опустила свои глаза, но по её лицу видно, что она зорко следит за тем, что происходит вокруг неё. А около неё с двух сторон уселись два господина уже пожилых лет – один с густой бородой, с папироской в руке, другой – гладко выбритый, но весь в морщинах. Каждый с большим интересом посматривает на парижскую франтиху и, видимо, ожидает минуты, когда с ней можно будет заговорить … Такова современная Сусанна по толкованию Брулье. Выразительность лиц, оживлённость сцены. Чисто парижский шик, с которым написана картина – всё это придаёт ей характер современности и пикантности, благодаря которым она сразу сделалась известной и доставила молодому художнику заслуженную популярность.

Шарль Шаплен (Charles chaplin) (1825-1891) – «Золотой век»

Шарль Шаплен (Charles chaplin) (1825-1891) – «Золотой век»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1119 – 1890 г.:

«Золотой век»

 Картина Шаплена 

Г. Шаплен принадлежит к наиболее известным французским художникам, составивших себе всемирную известность изображением женских форм тела и так называемых figures de caractere. Собственно Шаплен, если не ошибаемся. Первый ввёл в живопись этот род. Его последняя картина «Золотой век», обращающая на себя внимание парижской публики в нынешнем Салоне, может служить довольно типичным образцом этого рода живописи. Мы видим красивую, очень выразительную головку и полуоткрытый бюст молодой женщины, лежащей на кровати. Что собственно желал выразить художник, назвав свою картину золотым веком (L`Age d`or), нелегко догадаться – вероятно, состояние непосредственной невинности и чистоты, двух добродетелей, которыми легенда наделяет золотой век, имеющий ещё явиться или уже бывший на заре рода человеческого. Такое объяснение было бы вполне удовлетворительно, если бы художник выражением лица героини и некоторыми аксессуарами не намекнул нам, что в сущности он хотел изобразить в своей героине представительницу современной цивилизации. Значить картина его имеет аллегорическое значение: в ней художник, может быть, намеревался выразить желание, чтобы представительницы современной цивилизации были также целомудренны, также невинны, как его героиня. Как бы то ни было, но картина в высокой степени своеобразна по технике: написанная широкой эскизной кистью, она в то же время передаёт с большим вкусом все подробности. В особенности голова написана во всех отношениях чудесно – жизненно и правдиво. Хотя г. Шаплен, может быть, придал ей характер и выражением слишком парижское.

Адольф Любен - «Браконьер»

Адольф Любен - «Браконьер»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1120-1890 г.:

«Браконьер»

Картина А. Любена

Несмотря на крайнюю строгость законов об охоте на западе Европы, суровый романтизм охоты за диким зверем и защиты его от непрошеных гостей до сих пор не потерял своей прелести в глазах публики, будучи изображаем пером или кистью, и никогда не потеряет её законные, пока будет существовать дичь и её законные и незаконные любители, особенно в высоких горных местностях, где корысть не так сильно придаёт браконьерству характер воровства, как вблизи больших городов. Там часто охотятся в чужих владениях исключительно из необузданной любви к охоте, и браконьер карабкается по отвесным ущельям, над бездонными пропастями, лишь ради ощущения своего превосходства; после долгой и упорной борьбы с горной природой, со стихиями и со своим законным врагом – охотником, он убивает зверя, которого очень часто не может достать из непроходимого ущелья или, если и достанет, то не может обратить в деньги; да и стоимость дичи едва-едва покроет десятую долю внесённых отважным браконьером трудов и опасностей, так что корысть тут последнее дело: на первом плане стоит прелесть победы над всеми препятствиями.

Адольф Любен принадлежит к числу талантливейших изобразителей природы и её сил, развивающихся на свободе. Сцена, нарисованная им, отличаясь высовой драматичностью, даёт новое доказательство его выдающегося таланта. Вот стоит пред нами смущённый стрелок, готовый к роковому выстрелу; мы чувствуем, как напряглись все его мускулы, как у него бушует кровь во всех жилах, как натянуть каждый его нерв, как одна мысль наполняет всё его существо: «жизнь или смерть! Один из нас сегодня в последний раз видит свет божий; быть может, судьба решила, что пришла теперь моя очередь!..»

Каспер Желеховский - "Экспроприация" или "Неумолимый кредитор"

Каспер Желеховский - "Экспроприация". Львовская картинная галерея

Иллюстрация взята отсюда.
В 1890-м году эту картину называли несколько иначе:

«Каспер Желеховский» на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1140-1890 г.:

«НЕУМОЛИМЫЙ КРЕДИТОР»

Сцена из галицийской жизни

Хотя борьба за существование в наши дни ведётся в более тесных границах, строго определённых законом, и в более мягких формах. Чем за несколько веков назад, в эпоху господства кулачного права, в период первобытного человека – тем не менее и ныне она часто влечёт за собой столь же прискорбные, не менее трагические последствия, особенно если при этом сталкиваются такие резкие противоположности, какие мы видим во всех польских землях и, главным образом, в австрийской Галиции. В этой борьбе за существование пал и крестьянин, составляющий центр прекрасной картины К. Желеховского, воспроизводимой на страницах нашего журнала. Маленькое имение, унаследованное от родителей и тогда уже было обременено долгами; неудивительно, что нон давно уже пропало у него, было продано за долги; а теперь еврей-торговец, из соседнего села явился в его дом в сопровождении судебного пристава, чтобы отнять у него последнее, что он ещё мог назвать своим. «Берите, берите всё», кричит он в отчаянии: - «возьмите меня самого, мою жену и моих детей! Для нас лучше было бы, если бы мы родились крепостными: тогда нам не пришлось бы теперь голодать, ходить с сумой от дома до дома, без родного крова, без пристанища!».. Серьёзно, но холодно выслушивает его еврей: он уже привык слушать, как его обвиняют, ругают, осыпают проклятиями – и притом он знает, что право в данном случае на его стороне; благоразумием, прилежанием и бережливостью он мало по малу выбился из нужды, «вышел в люди», одержал победу над леностью. Легкомыслием. Пьянством и хозяйственными прорехами. A la guerre comme a la guerre! Тем не менее даже он не может скрыть выражения некоторого недовольства. Даже чиновник. Привыкший механически исполнять свою обязанность и с высоты своего величия презрительно смотрел на сельский пролетариат – даже он на мгновение останавливается. Только старый кучер, нанятый, чтобы увести забранные у должника вещи, с участием смотрит на своих земляков, на несчастную женщину и её детей. Которых еврей выгоняет теперь на улицу. У которых нет теперь крова, где они могли бы укрыть свои головы от ветра и непогоды … Он охотно помог бы им – но сам также беден, как и эти несчастные, и – кто знает? – быть может и для него вскоре пробьёт тот час, когда и он должен будет очутиться на улице …

Анджело Даль-Ока Бланка - Предисловие

 Анджело Даль-Ока Бланка - Предисловие  Angelo Dall'Oca Bianca(1858-1942)

«Даль-Ока-Бланка - Предисловие» на Яндекс.Фотках
Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1136-1890г.:

«ПРЕДИСЛОВИЕ»

Картина Анджело Далль-Ока-Бьянка

Анджело Далль-Ока-Бьянка принадлежит к числу выдающихся, но, к сожалению, не особенно плодовитых художников; в последние годы о нём было совсем замолкли всякие слухи. Но художник не захотел совсем закатиться за горизонт и выступил с новой картиной, снимок с которой помещается в этом номере «Всемир. Иллстр.» Темами его прежних художественных произведений обыкновенно служили сцены из народной жизни: он писал крестьян, фруктовых торговок, уличные типы. На этот раз художник с улицы перекочевал в изящный салон, с мостовой с свежего воздуха перешёл на ковры и бархат барского жилища и декорирует свою живую и многоговорящую сцену фарфором, бронзой, позолотой и цветами. Картина удостоилась самых лестных отзывов в печати и воспроизведена во многих европейских иллюстрированных изданиях.

Пасха, церковь

Николай Корнильевич Пимоненко (1862-19120. Утро Христова Воскресения.

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1161-1891 г.:

«Утро Христова Воскресения»

Картина г. Пимоненко

Сцена происходит в Малороссии, в убогой деревне, с деревянной ветхой церковью. Наступила ночь перед Христовым Воскресеньем и, мало по малу, деревенька проснулась; по единственной улицне её, составляющей продолжение или, вернее, часть дороги и идущей от одного города до другого, началось движение. В особенности много видно женщин, приодетых по праздничному, иногда кокетливо. Дети толпой сопровождают их. Они несут пасхи и куличи и все направляются к убогой церкви, стоящей по выходе из села, почти в поле, на косогоре. Внутренность церкви горит огнями; ещё какая-нибудь четверть часа – и начнётся благовесть, возвещающий великую радость православному народу. С другой стороны села направляется к церкци целая толпа народа, тоже принаряженная по праздничному. Тут попадается всякий люд – со своей деревни и с соседних, - старички, молодые парни, девки, бабы. Ребятищки, разумеется, и тут составляют главную армию. Толпа эта подходит к церкви и старается протиснуться внутрь, хотя церковь уже и без того порядком заполнена. Делать нечего, приходится стоять у входа. А бабы с пасхами и куличами устроились тут же, по близости, и составили как бы кольцо вокруг церкви; на земле, подостлав платочки, они расставили свои куличи и сами уселись рядышком. Куличи будут святить. Ребятишки и тут шмыгают и в ожидании крестного хода намереваются даже затеять игру.

- Вишь озорники какие, нехристи, Бога вы не боитесь, шельмы».. говорит одна старуха, злобно поглядывая в их сторону. Она уселась у самого крыльца церкви и заняла. Так сказать, одно из почётных мест.

Ребятишки, конечно, не обращают ни малейшего внимания ни на её брань, ни на брань других баб, желающих поддержать порядок и благочиние. Начинается игра. Но мужики их мигом смиряют: несколько подзатыльников и дело с концом. Ребятишки уходят подальше от взрослых. У церкви остаются только девочки, которым ведь тоже скучно, в ожидании крёстного хода.

- Гопко, давай пробовать яйцо, у кого сильнее … говорит одна девочка другой.

Вынимают из кармана красные яички … пробуют: у Гопки яичко разбито и победительница весело смеётся, а Гопка с недовольным видом уходит в сторону.

В это время несколько поодаль стоят две молодые бабы, сторожа свои куличи. Сзади них здоровый парень, который чуть-чуть нагнувшись к одной из них, что-то говорит им забавное; бабы улыбаются, отсраняясь, впрочем, от него с жестом, как бы говоря:

- Да уйди ты, ради Христа, не вводи во грех! Озорник, право, озорник!..

Словом все в праздничном настроении, в ожидании великого праздника … И вдруг всё приходит в движение … раздался первый звук колокола … Сейчас пойдёт крёстный ход. В публике движение, толкотня и начинают раздаваться поцелуи и приветствия: «Христосе воскресе!» - «Воистину воскресе»…

Александр Иванович Морозов (1835-1904). Выход из церкви в Пскове. Государственная Третьяковская галерея

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №230-1873 г.:

«Выход из церкви», картина академика А.И. Морозова

Есть громкие имена в живописи, как и во всякой специальности, составившие репутацию одним, каким-либо, произведением. Случалось даже составить имя за одну идею, бывшую в большом ходу в обществе и нашедшую воплощение в произведении художника, затем делавшего и ложные шаги, но не утрачивавшего лестное внимания публики, привязавшегося к его имени. Есть, наоборот, и глубокие в основе дарования, произведения которых нравятся, возбуждают похвалы знатоков и любителей, не удостаиваясь горячего сочувствия массы, легко увлекающейся модным эффектом. К которому из этих двух типов художников окажется более сочувствующим беспристрастное потомство, покажет время. Или, лучше сказать, время сбросит завесу. Скрывающую скромное достоинство и все хорошие стороны истинного таланта всплывут наверх, сообщив ему в потомстве лучезарное сияние непреходящей репутации и уверенной оценки капитальных качеств. Каковы (у всякого творца) верность характеров, правда в идее создания и простота самой природы, потому и не режущая глаз эффектом.

Живописец домашних сцен. Александр Иванович Морозов (родившийся в Петербурге, 17 мая 1835 г.), по свойству своего скромного, хотя и несомненно оригинального таланта, принадлежит ближе других к последнему, указанному нами, типу художников. Отзывы современных ценителей почему-то холодно и как-то вскользь говорят о его работах, по нашему мнению заслуживающих большей теплоты сочувствия. Александр Иванович Морозов вступил в Академию в 1851 году и считался учеником А.Т. Маркова. Являясь на выставки с 1854 г.; с одними портретами, впрочем. В 1857 г. Ему присуждена за портреты гг. Языковых серебряная медаль, действительно, исполнение их было естественное и вместе с тем очень приятное. За таким скромным началом, вдруг А.И. Морозов в 1861 году написал «Отдых на сенокосе» - картину, удостоенную 2-ц золотой медали и посланную на Лондонскую всемирную выставку. В этом произведении художник показал замечательную наблюдательность и много теплоты чувства. В 1864 году написана им сцена, теперь нами помещаемая, «Выход из церкви», где богатство живых, самых разнообразных типов, представляющих ансамбль из быта губернского города в праздничный день, до того художественный и мастерски переданный, что может удовлетворить самую придирчивую взыскательность. Эта картина доставила художнику звание академика (1864 г.). Долго готовясь написать опять оригинальную картину «из обыкновенной жизни», художник на выставку настоящего года поставил изображение «Сельской бесплатной школы», останавливавшее массы зрителей. Если мы прибавим к сказанному, что художник, смотрящий на жизнь так здраво и просто, - в летах полного расцвета своих способностей, то приятная надежда видеть в будущем обилие настолько же задушевных произведений, как до сих пор исполненные, оказывается первым из ощущений, рождающихся при мысли о скромном артисте,посвящающем дни свои художественному труду. Существование трудом, конечно. Принуждало художника производить десятки портретов, картины для церквей и вообще работы для денег. Но, это не уклонило его мысли от идеалов, воплощённых в сценах быта, с живой мыслью в основе, оригинальными характерами и естественным выполнением без всякой аффектации. Желаем ему от души успехов.

Иван Иванович Творожников (1846-1919) - У церкви. Государственная Третьяковская галерея

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1146 -1891 г.:

«У церкви»

Картина И.И. Творожникова

Из жанровых картин прошлогодней академической выставки, кактина г. Творожникова «У церкви» – несомненно одна из лучших. Г. Творожников принадлежит к небольшой теперь группе художников. Которые разрабатывают в своих произведениях народный быт; он его хорошо знает, видимо тщательно наблюдал его и эти наблюдения не пропали для него даром. В картине «У церкви» нет особенной идеи, но в ней есть много непосредственного наблюдения, знание народной жизни и чудестные типы. В картине прекрасно сгруппированы фигуры и каждая из них представляет характерный народный тип; мужики, спокойно стоящие, бабы в различных позах, с детьми на руках или с котомками, молящиеся или отвешавающие глубокие поклоны, мальчики и дети, дрожащие от холода и весь этот люд, вереницей стоящий у входа в церковь, – всё это представляет не только живописную, но и правдивую группу, которая является тем более характерной, что окружена чуть-чуть намеченным, но прекрасно выполненным пейзажем.

Nicolaes Moeyaert (1592 - 1655)

Николаус Мояэрт [Nicolaes Moeyaert (1592 - 1655)] - Языческое погребение.

Художник круга Николауса Мояэрта (Nicolaes Moeyaert). Инспекция на незавершённом строительстве.

Как видно на картине, даже в далёкие времена строительство находилось под строгим контролем. Незаконно возводимые сооружения сносились, а их хозяева безжалостно  штрафовались. Поэтому им требовалось заранее позаботится об оформлении документов на строительство, а так как стройки зачастую длились долгие годы, архитекторы и строители менялись, поэтому частенько приходилось заниматься переоформлением прав на незавершённое строительство. С тех пор контроль за строительством стал гораздо строже. Теперь учёту подлежат не только грандиозные сооружения, но и "малые архитектурные формы".

«Расстроенная свадьба» - картина Т. Маргитая

Тихомер фон Маргитаи. Расстроенная свадьба.

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1115-1890г.:

«Расстроенная свадьба»

Картина Т. Моргитая

Тихомер Моргитай, известный уже нашим читателям венгерский художник, снискавший себе на своей родине широкую популярность картинами всякого жанра, в своём последнем произведении, пи рисует серьёзную. Потрясающую сцену, полную глубокого драматизма.

Страшный удар грома разразился над головой жениха, явившегося к алтарю со своей молодой и богатой красавицей-невестой. Он в таких привлекательных красках передавал ей свой план тайного венчания в дорожных платьях; он старался убедить её, как это будет «современно», какой громадный эффект произведут они, когда общество, уже после их свадьбы, узнает интересную новость, что Ольга и Орпад сочетались браком и переживают блаженство медового месяца в свадебной поездке по Италии. Правда, Ольга Хорват давно уже мечтала о том, как она будет стоять в церкви в пышном белом шёлковой платье, окутанная волнами газа, с длинным вуалем и вся в цветах, как стоголовая волна народа замрёт при вде её от восторга и удивления, вместе с окружающими её подругами и хорошими знакомыми, но разве могла она настаивать на такой «старомодной идее». Раз её Орпад Иршай, её возлюбленный жених, хотел устроить всё иначе?

Богатая сирота. Видевшая в будущем муже опору своей жизни, замену своих рано скончавшихся родителей, охотно согласилась на все его желания, она думала, что доставит ему этим удовольствие. Но вся радость её была разбита самым жестоким образом. Торжественный венчальный обряд только что начался, как в церковь вошли две женские фигуры – мать и дочь. Заметно, что дочь последовала за матерью лишь после долгой борьбы, против своей воли. У неё, которая так сильно любила его, которая так слепо верила каждому его слову – у неё осталась ещё столько сострадания, склонности к нему, что она рада бы избавить его от скандала. Но мать тем энергичнее решилась бороться с соблазнителем её дочери. Вся церковь наполнилась громкими упрёками и обвинениями, которые она бросает прямо в лицо соблазнителю.

Куда бы мы ни взглянули – на жертву ли современного Дон Жуана. Упавшую на колени, или на несчастную невесту, поражённую громом и ищущую поддержки у своего опекуна, который, вероятно, и организовал это разоблачение, предварительно получив совет в юридической консультации http://yurtex.ru/uslugi/yuridicheskie-konsultatsii/ – мы всюду видим, какой тонкой наблюдательностью одарён художник, как жизненно нарисовал он этот трагический момент, очевидно, списанный им прямо с натуры.

Эта картина Моргитая была удостоена премии на последней выставке венгерского художественного общества. Его картину «Медовый месяц». уже получившую почётный диплом на парижской всемирной выставке, купил император Франц-Иосиф. «Расстроенная свадьба» в настоящее время выставлена в лондонской «Cоntinental Gallery»; она кроме того, является первым произведением Моргитая, которое будет выставлено в Нью-Йорке. И в Новом Свете венгерскому художнику не откажут, конечно, в том внимании, какого он добился в Старом, благодаря своим реальным, благородным и прекрасным произведениям.

Эдвин Лорд Уикс (Викс) (1849 - 1903) - «Закусочная на открытом воздухе»

Edwin Lord Weeks (1849 - 1903) - Эдвин Лорд Уикс (Викс) (1849 - 1903) - «Закусочная на открытом воздухе»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1146 -1891 г.:

«Трактир на открытом воздухе»

Картина Э.Уикса

Эта картина – одна из любопытных этнографических страничек жизни общества. Художник, видимо, был на месте и в своей картине, не фантазиру. Передал только то, что видел. На картине мы видим часть живописно алжирской улицы с двумя-тремя домами в чисто арабском стиле; в одном «углу» этой улицы, с левой стороны от зрителя, расположился трактир на открытом воздухе; на столах расставлена пища в миски и предлагает её «посетителям», столь же типичным арабам, как и он сам. В картине прекрасно расположены группы; художник сумел, однако, не только верно передать видимую им картину, но и возбудить в зрителе то непосредственное впечатление восточной жизни. Которое так знакомо тем, кто бывал на востоке.

Жорж Антуан Рошгросс (1859-1938) - «БОЙ ПЕРЕПЕЛОВ»

«Рошгросс - Перепелинный бой» на Яндекс.Фотках
Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1117 -1890 г.

«БОЙ ПЕРЕПЕЛОВ»

Картина Рошгросса

Одной из приманок Пирижского Салона нынешнего года является небольшая картина Рошгросса “Combat de cailles” («Бой перепелов»). Рошгросс, один из молодых французский художников, человек с большим талантом, избрал себе специальностью исторический жанр в живописи. На французской выставке, бывшей два года тому назад в Петербурге, мы имели случай видеть его картину, изображавшую внутренний быт древней Ассирии. В этой картине его интереснее всего было то, что художник не только воспроизводит с большой жизненностью внутренний быт древней Ассирии – но старался с в самых технических приёмах живописи приблизиться к ассирийской манере, которую мы можем изучать по памятникам. Вследствие этого картина имела характер отчасти архаический, но она именно благодаря этому характеру привлекла особенное внимание зрителя. «Бой перепелов» – картиня лишённая этого архаического характера, но она не менее метко и правдиво изображает внутренний быт древнего Рима. Известно, что в эпоху империи в Риме одно время была большая мода на «бой» животных: петухов, перепелов, собак и проч. Даже в гинекеях женщины следили со страстным вниманием за подобными зрелищами. Рошгросс изображает нам одно из таких зрелищ. На мраморном столе два перепела с медными шлемчиками на головках дерутся с ожесточением, раня друг друга клювами и царапая когтями. Несколько поодаль лежит мёртвый один перепел, а рядом с ним пуста клетка, в которой за минуту до этого находились перепела. Почтенная матрона, окружённая своими детьми, присутствует на этом спектакле. Эта небольшая картинка весьма замечательная по чрезвычайной экспрессивности лиц, по типичности физиономий, по многочисленным, хотя несколько неподчёркнутым, деталям археологического характера.

Луи Жозеф Рафаэль Коллин (1850-1916)

Луи Жозеф Рафаэль Коллин (1850-1916). Юная девушка

Луи Жозеф Рафаэль Коллин (1850-1916). Обнажённая.

«Коллен - "Весна"» на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1107 – 1890 г.:

«ВЕСНА» 

Картина Р.Коллена 

Рафаэль Коллен бесспорно принадлежит ч числе талантливейших французских художников; он давно уже показал свои недюжинные способности и публика давно отличила его среди других современных художников. Особенным отличием его кисти является нежная поэзия, таящаяся в его красках и привлекающая к себе, захватывающая каждого зрителя; такова и его картина «Молодость», выставленная в прошлом году в Парижском Салоне, такова и «Весна, которая была выставлена в прошлом же году в художественном отделе парижской всемирной выставки и воспроизведена на страницах этого номера «Вс. Илл.». Содержание её крайне незатейливо: молодая девушка, собираясь на прогулку, распахнула окно и выглянула на улицу; но общая томность, разлитая в картине, чудесные краски, яркие и в то же время не режущие глаза, массы света и воздуха – всё это вместе прямо говорит сердце, даёт настроение и не позволяет оторвать глаз от картины.

Рамон Тускетс. «Въезд принца Карла Виана в Барселону»

Рамон Тускетс (1838-1904). «Въезд принца Карла Виана в Барселону»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1100 – 1890 г.:

«Въезд князя Карла Виана в Барселону»

Картина Р. Тускетса

Эпоха царствования короля арагонского Хуана II – второго сына инфанта Фердинанда кастильского. Первая супруга Хуана, Бланка наваррская, подарила ему 19 (или по другим источникам – 29) мая 1421 года сыны, названного Карлом и получившего на втором году жизни титул принца Виана. Карл получил учёное по тому времени образование и уже в ранней молодости стал выказывать замечательные умственные способности. Нам известно, что он сочинял стихи, перевёл Аристотеля и написал хронику Наварры. Карл Виана сочетался браком с Агнессой Клевской, но детей от этого брака у него не было. В виде приданного он получил при женитьбе, кроме королевства Наварры ещё 300.000 червонцев. Агнесса умерла в 1448 году в Олите и Карл приказал торжественно похоронить тело жены своей в Пампелуне. Давно уже Карл враждовал со своим отцом, но взаимная ненависть их разгорелась ещё ярче, когда король Хуан вздумал вступить во второй брак. Избранницей его сердца оказалась Хуанна энрикес, дочь Фердинанда Кордуанского. Начались раздоры. Карл поднялся против своей мачехи. По его мнению, она не имела права вмешиваться в управление Наварры: один он вправе держать в руках своих бразды правления этим королевством, как законный сын и наследник прав родной матери, – «Корона и страна наваррская», говорил он: – « моя исключительная собственность и мне одному принадлежит всё, что принадлежало моему отцу». Он требовал себе языком мятежника прав собственности на всё то, что называл своим его отец и что «было слито с наследственным королевством в одно целое, благодаря свадебному контракту его матери» – а между тем мать когда-то слёзно умоляла его не протягивать руку к этим владениям. Разразилась десятилетняя война. Два дома, знатнейшие во всём государстве, Бомоны и Аграммоны обнажили оружие; одни кричали: –«вон отца!» другие : – «да здравствует отец!» Коннетабль государства, Луи де Бомон, – замечательный силач, похвалявшийся своей силой и непобедимостью, говорил Карлу, чтобы тот не обращал внимания на завет матери и захватил власть в свои руки. Отец не хотел уступить, не признавал никаких прав сына. Оба соперника считали право на своей стороне и обнажили мечи. Города Олита, Трафалла, Айбар и Пампелуна стали на сторону короля. Карл взяв и разрушив множество крепостей, переходил от одной победы к другой. Аграммоны терпели жестокую неудачу; многие из них были перебиты, а оставшиеся в живых должны были бежать к кролю Хуану и умолять о помощи. Король сам принял командование над войском и в сражении при Айбаре, 24 октября 1452 года, Карл – как ни мало вероятно это – был разбит и заперт в темницу гор. Трафаллы. Однако народ объявил себя за Карла, в котором видел чуть ли не национального героя. И вот короткий мир сменяется новыми восстаниями. Возбуждённый Карл не даёт отцу ни минуты покоя.

Чтобы уверить сыны в своём расположении к нему, кроль Хуан уступил ему Каталонию, но как только у короля началась война с Кастилией, – Карл, только что выпущенный на свободу, снова поднял знамя восстания, снова был разбит и заключён в оковы. Вся Каталония пришла в бешенство, узнав, что её повелитель изнывает в темнице. Магнаты страны стали ходатайствовать за него, бросились к ногам короля, уверяя, что Карл не хотел ни короны, ни жизни отца; горожане Лекиды просили о немедленном его освобождении. Но король воскликнул в ответе на эти просьбы: – «никогда»!

Тогда вся Каталония схватилась за оружие. Первым поднялся второй город Испании, могущественная Барселона. Королю собирались «измолотить сердце в груди», если он не уступит. И вскоре он должен был согласиться на то, чего отнюдь не желал: – сын его был освобождён и 1 марта 1461 года скакал среди своих каталонцев, при общем ликовании, неподдающемся описанию, при звуках победных труб, окроплённых святой водой, с «королевским знаменем Наварры» впереди, он торжественно совершил свой въезд в Барселону. В этот день не заходило солнце Испании и Карл мог сказать, вместе с поэтом Ферейра, что он довольствуется только одной славой: – он любил свою родину и свой народ. Однако год торжества был и годом его смерти. Князь Карл Виана умер на сорок первой году жизни от отравы – как предполагают, по наущению мачехи, – 23 сентября 1461 года, говорят, что причиной смерти его были отравленные вишни.

Один эпизод из этой-то бурной страницы испанской истории и воспроизводит прекрасная картина Рамона Тускетса.

Хосе Вильегас Кордеро (1844-1921) - Пальмовое воскресенье

Хосе Вильегас Кордеро (1844-1921) - Пальмовое воскресенье

«Хосе Вильегас Вербное воскресенье» на Яндекс.Фотках


Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1105 – 1890 г.:

«ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ВЕНЕЦИИ»

Картина Х. Вильегаса.

Воскресенье шестой недели великого поста – день, в который церковь христианская вспоминает въезд Иисуса Христа в Иерусалим и который носит название «вербного воскресенья» – во всём христианском мире празднуется с особой торжественностью. Не будем говорить здесь о том, чем знаменуется этот день у нас, в России; не будем говорить и об известном «шествии на осляти», совершавшемся в этот же день патриархами средневековой Руси, – посмотрим на дальний запад, в Венецию, стоящую на водах и окунёмся в глубь средних веков. Вот перед нами площадь св. Марка, вся она залита волнами народа, богослужение в соборе св. Марка окончилось и толпа ждёт чего-то с крайним напряжением … И вот из дверей собора показывается торжественное шествие: впереди идут девушки в белых платьях, с венками цветов на головах; за ними, также увенчанные цветами, с пальмовыми ветвями, изукрашенными цветами же в руках, выступают ряды мальчиков и юношей-подростков: это идёт хор, восторженно воспевающий хвалебный гимн творцу неба и земли; звуки их голосов переплетаются с могучим голосом колокольного звона, возносясь к небу победными аккордами … В строгом порядке шествие медленно проходит по площади, через ряды расступающегося народа, возвращается к ступеням собора и затем опять исчезает в его глубине … Только народные волны глухо рокочут на широкой площади, разрастаясь всё сильнее и сильнее и разливаясь во всему городу … Главнейший момент этого праздника – хор молодых певцов, выступающих из храма на площадь – и изображает прекрасная картина испанского художника Хосе Вильегаса.

Пауль Ту́ман (1834—1908) - «Парки»

Пауль Ту́ман (1834—1908) - «Парки»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1100 – 1890 г.:

«Парки»

Картина П. Тумана

В числе картин, обративших на себя особенное внимание критики и публики на берлинской выставке 1887 года, была, между прочим, картина П. тумана «Парки», глубоко продуманное олицетворение трёх богинь судьбы римской мифологии. Успех картины был выше всякой меры и большой талант художника вылился в ней во всей своей силе и полноте.

Туману нелегко было достичь того высокого положения в семье художников, какое он занимает в настоящее время: ему пришлось преодолеть множество внешних препятствий, прежде чем он успел отдаться своему призванию. П. Туман (Paul Thumann), сын бедного сельского учителя, родился 5 октября 1834 года в деревне Гросс-Тшаксдорф, в Нидерлаузице, отец его обладал очень развитым художественным вкусом и успел передать его сыну, который ещё в детстве стал выказывать недюжинные способности к рисованию. До пятнадцати лет молодой человек учился в соседнем городке Пфёрнене, занимаясь и рисованием, а затем поступил рисовальщиком и литографом в литографию Флемминга в г. Глогау. Лишь в 1853 году юноше удалось попасть в берлинскую академию художеств, а три года спустя он переселился в Дрезден, где значительно подвинулся вперёд, работая по руководством Ю.Гюбнера. Художественное образование своё он закончил в Веймаре и затем отправился путешествовать, побывал в Италии, Франции и Англии. Туман в 1866 году вернулся в Веймар и занял здесь предложенную ему профессуру. В 1872 году он перешёл профессором в Дрезден, а в 1875 году получил приглашение от берлинской академии художеств, где и оставался до 1887 года.

Туман работал в очень многих областях живописи: кисти его принадлежат портреты, жанры исторические и бытовые; кроме того он прекрасный иллюстратор и его альбомы ко множеству произведений Гёте, Теннисона, Гамерлинга и др. сделали его имя популярным во всей Германии. Но вернёмся к сюжету картины Тумана, помещаемой в этой номере «Всем. Иллюстрации». Парки – богини судьбы греческой (мойры) и римской мифологии – были три сестры, в руках которых лежали все человеческие жизни: младшая Клото (римс. – Нона), начинала прясть нить человеческой жизни, переходившую затем к Лахесис (римск. - Децима), средней сестре, а старшая – Атропос (римск. – Морта) – перерезала её ножницами, когда человеку надлежало умереть. У Платона Клото олицетворяла настоящее человека, Лахесис – его прошлое и Атропос – его будущее.

Стрехина Стефания (1858-1940)

Стрехина Стефания  (1858-1940). A Horseman on the Banks of the Dnestr River, Ukraine

«Стефания Стрехнина» на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1102 – 1890 г. :

«Весенний пейзаж» 

Картина С. Стрехиной 

Среди множества современных художниц по части пейзажа одно из первых мест занимает Стефания Стрехина (Stephanie von Strechin, как называют её немцы), русская по происхождению и родом из Одессы. Ученица известного Вильройдера, эта художница скоро выработала своё собственное направление в искусстве и отличается особенным пристрастием к светлым и идиллическим мотивам, что особенно резко выражено в картине её, помещённой в настоящем номере нашего журнала. Картина эта изображает дивное весеннее утро, оживлённое крестьянином с повозкой, спешащим в город; яркий утренний свет, заливающий молодую листву деревьев, весёлая полянка, покрытая лужами и ещё дымящаяся росой, очевидно, взятая из ближайших окрестностей Мюнхена, придают картине особенную прелесть, не позволяя зрителю оторваться от неё, ибо она изображает природу с высшей художественной правдой.

«На Босфоре» - Картина Ф.А. Бриджмена

Фредерик Артур Бриджмен (1847-1928). "На Босфоре"

«Бриджмен Ф.А. - НА БОСФОРЕ» на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная иллюстрация» № 1095 1890 г.:

«На Босфоре»

Картина Ф.А. Бриджмена

Пейзажи редко удаются в гравюре, но гравюра, помещаемая нами в настоящем номере, вполне передаёт красоту картины Бриджмена, – прелестную морскую даль, чуть-чуть заментные очертания Константинополя вдали и чудесное, спокойное яркое южное небо. Весь первый план картины занят большой лодкой, в которой прогуливаются, вероятно, жёна какого-нибудь знатного константинопольского сановника, с двумя гребцами, от которых один – негр, и с пожилой матроной, приставленной присматривать за ними. Особенно нежными линиями, мягкостью красок, вкусом одежды отличаются красивые женщины, из которых одна играет на гитаре, а другая опустила руку в воду и нежится в ней. Группы чудесно расположены и придают всему пейзажу элемент оживления и разнообразия, которые, как известно, достигаются в живописи нелегко. Но лучшая часть картины, на наш взгляд, – море; в нём так много спокойствия, величия, неги, что вид его переносит вас в волшебный край востока, в царство если не счастья, но неги.

Витторио Маттео Коркос (1859 — 1933) - «Паяц»

Витторио Маттео Коркос (1859 — 1933). «Паяц»

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1098 1890 г.:

«Паяц»

Картина Витторио Коркоса

Витторио Коркос принадлежит к очень молодым ещё итальянским художникам, сделавшимся в очень незначительный промежуток времени весьма модными на Апеннинском полуострове. Его произведения впервые появились в 1886 году на Ливорнской выставке картин, когда он заявил себя подражателем известного Ниттиса. На этой выставке он имел значительный успех и его имя сразу сделалось известным. Меньшим успехом он пользовался в следующем году в Венеции: его обвиняли в слишком большой небрежности рисункка; но молодой художник не упал духом и продолжал работать с прежней энергией, не обращая внимания на придирчивую критику. И в конце концов он победил: вся публика перешла на его сторону.

Коркос – тосканец, но в его живописи нет той тосканской робости, если можно так выразиться, которая составляет как бы отличительную сторону тосканской школы живописи. Он – один из самых современных итальянских живописцев. Он не ищет классической правильности рисунка, но зато его рисунок отличается чрезвычайным шиком. Он с особенным предпочтением изображает в своих картинах красивых женщин, в цвете молодости, в блестящих костюмах. С весёлым лицом, с роскошным, полным неги, телом, в самых естественных положениях, простых, красивых. Признавая вполне эти положительные стороны его таланта, тем не менее, следует прибавить, что Коркос слишком жертвует современности, внешнему, несколько сомнительному изяществу форм. В этом отношении его «Паяц» составляет одну из самых характеризующих его картин.

Этот паяц есть молодая,красивая женщина, никогда, вероятно, не плясавшая в цирке, из чего однако не следует, чтобы она не предавалась страстью хореографическому искусству в золочённых салонах итальянской аристократии, к которой. Как по всему видно, она принадлежит. Одета она небрежно и в этом своём рискованном одеянии скорее похожа на паяца, чем на клоуна; но в этом костюме она тем не менее так хороша, так характерна, что несомненно завоюет себе массу поклонников на том маскараде, куда отправляется.

Павел Александрович Сведомский - «Сцена из французской революции»

Павел Александрович Сведомский - «Сцена из французской революции»

«Сцена из французской революции» на Яндекс.Фотках

Из журнала «Всемирная иллюстрация» № 1105 – 1890 г.

 На Академической выставке

... Г. Сведомский принадлежит точно также к маленькой школе наших жанристов, разрабатывающих античные сюжеты. На этот раз он дал нам нечто другое: большую картину под названием «Сцена из французской революции» (шайка восставших французских крестьн в 1789 г.). Картина имеет большое достоинство; она изображает аристократку, убитую взбунтовавшимися крестьянами и крестьнками; вдали зарево пожара. Группы превосходны и лица очень выразительны.

 В.Ч. 

См. также:

Сведомский П.А. - «Школа невольниц» 

Французский художник Вильям Адольф Бугро (1825-1905)

Вильям Адольф Бугро - «Амур с бабочкой». Холст, мало. 117 x 168 см. 1888 г.

Из журнала «Всемирная Иллюстрация» №1007- 1888 г.

«Выставка картин современных французских художников»

… Из современных францухских классиков Бугеро блещет в особенности неподражаемым колоритом и изысканной манерностью рисунка, составляющего средину между строгими линиями великих греческих и римских образцов и распутной красотой линий Буше. «Амур с бабочкой» - прелестная голенькая девочка с невероятно свежим розовым телом, грациозно изогнутыми пальчиками руки и с белокурой головкой, только что завитой у парикмахера. Картинка стоит двадцать тысяч франков . …

Вильям Адольф Бугро - «Первое горе». Холст, мало. 252 x 203 см. 1888 г. Национальный музей изобразительных искусств

Из журнала «Всемирная иллюстрация» №1008 1888 г.:

Первое горе

Картина В. Бугеро

Не дальше, как в прошлом номере нашего журнала, по поводу картины В. Бугеро «Амур с бабочкой», бывшей на выставке современных французских художников в Петербурге, было замечено, что этот художник, из всех нынешних французских классиков, «блещет в особенности своим неподражаемым колоритом и изысканной манерой рисунка, составляющего средину между строгими линиями великих мастеров Греции и Рима и сладострастной красотой линий Буше». То же приходится повторить и по поводу его картины «Первое горе», имеющейся в нынешнем парижском салоне. Бугеро – один из самых верных художников тела и пользуется всяким сюжетом, который позволяет ему заняться телом. «Первое горе»! В первый раз мать видит труп своего ребёнка. Какой страшный день, когда в мир вошла эта неизмеримая скорбь! И эта смерть – первая, и эта первая смерть есть – первое убийство. И убийца – это её дитя, другой сын, который. Через своё рождение, через свою жизнь сделал её участницей в своём преступлении, наполняющем её бесконечным ужасом. Как поэтична эта легенда! Родившись в представлении людей, она обладает широтой захвата природы, глубиной детского предчувствия; она является символом вечного чувства и, переходя из возраста в возраст, разрастается, увеличиваясь мало помалу старящийся человеческий опыт. Ева. Плачущая над трупом Авеля, - ведь это скорбь всех матерей. Это – богоматерь у подножия креста, это – все те никому неизвестные женщины, которые в ослеплении горя ропщут на Бога, негодуя, зачем они не могут дать дважды жизнь, хотя и ценой своей собственной смерти.

Этот страшный сюжет Бугеро трактует с присущими ему талантом и хладнокровием. О картине его можно подумать, что это копия с «живой картины», поставленной людьми со вкусом и любителями красивых линий и изящных групп. Она не расстраивает зрителя, она в себе самой заключает объяснение – «Мне так и слышится» - говорит французский художественный критик – «голос лос профессора академии художеств: - Сюжет – смерть Авеля. Небо мрачно; в поле подымается к небу дым; это необходимо по двум причинам: во-первых, потому, что природа должна присоединиться к этому великому горю наступлением мрака; во-вторых, потому что этот мрачный фон оттенит тело и лучше выдвинет главную группу. Как сгруппировать теперь Адама, ему и труп Авеля, не повторяя других прекрасных композиций? Адам сидит на скале; труп Авеля опрокинулся на колени отца, перегнулся и касается головой и ногами земли: такая композиция представляет двойную выгоду – рельефнее покажет в центре композиции. В красивых кривых линиях, блеск обнажённого тела. Адам прижимает к сердцу левую руку свою и наполовину поворачивает голову, для выражения скорби; правой рукой – для обозначения того, что он – муж , он охватывает Еву, прижимая её к себе. Мать, прижавшись к Адаму, закрывает руками лицо, как бы желая оттолкнуть от себя ужасное зрелище: припомните того греческого художника, который писал принесение Ифигении в жертву Диане – вот голова Агамемнона. Заметьте, наконец, ка различны по своему тону все три тела, сообразно из полу и возрасту, и как вся композиция «пирамидальна», удовлетворяя закону. Ничто здесь не предоставлено случаю. Всё сделано умышленно, всё предвидено – и всё так и перешло на полотно. Но искусство – не то, что это знание. Рисунок без движения – это не больше и не меньше, как простая каллиграфия. Конечно, вкус необходим; но роль его в живописи заключается лишь в том, чтобы не позволять чувству, страсти выходить за известные пределы; но можно ли говорить о пределах, если налицо нет того явления, вещества, которому нужно было бы поставить пределы? В каждом истинно художественном произведении – какая-то особая прелесть, совершенно ускользающая от анализа. – «Истинная красота, - сказал один греческий философ, - это скорее то, что сама соразмерность; истинна красота – нечто особое, облекающее всё прелестью и вселяющее любовь во всех, кто жаждет её».

Кроме картины «Первое горе», Бугеро выставил ещё другую – «Купальщицу», белое и розовое тело которой выделяется на фоне зелени. Движение прекрасно, все линии превосходны, всё тело дышит прелестью и нежной страстью.

Вильям Адольф Бугро - «Купальщица». Холст, мало.95 x 190,5 см. Музей-Театр Сальвадора Дали