Ефим Михайлович Чепцов (1874/75 - 1950) - продолжение

Заседание сельской ячейки (Заседание сельячейки). 1924 г. Холст, масло. 59х77 см. ГТГ - Государственная Третьяковская галерея

Фрагмент Школьные работники (Переподготовка учителей). 1925 г. ГТГ

= Из биографии творений искусств =

ГЕРОИ ДВУХ КАРТИН

(Статья из газеты «Вечерний Ленинград» от 28 мая 1965 года)

Однажды, когда я уже направлялся к выходу из Третьяковской галереи, две висящие рядом картины неожиданно привлекли мое внимание. Нет, это были не грустно-поэтические пейзажи Левитана, не глубоко психологические портреты серовской кисти. Персонажи, изображенные на полотнах, показались мне удивительно знакомыми, точно я их уже где-то видел и вот теперь неожиданно снова встретился с ними. Сколько раз проходил мимо этих картин и вот теперь остановился.

Оба полотна принадлежали художнику Ефиму Михайловичу Чепцову. Названия, начертанные на табличках, были довольно прозаическими: «Заседание сельячейки» и «Переподготовка учителей». На первый взгляд, ничего особенного не было в этих произведениях. На одной картине художник изобразил малюсенькую сцену сельского клуба и стоящего посредине оратора. На второй был большой класс сельской школы, в котором собрались педагоги разных возрастов. Но именно эти люди напомнили мне раннюю мою юность, когда встречался именно с такими вот первыми коммунарами, такими вот учителями — «шкрабами», как их тогда прозывали. И задержался я у полотен потому, что повеяло от них чем-то родным и очень знакомым, очень близким сердцу.

Возвратившись в Ленинград, разыскал в литературе все, что было посвящено творчеству Чепцова. Узнал, что Ефим Михайлович был учеником такого знаменитого жанриста, как Владимир Егорович Маковский. Чепцов долго жил в нашем городе, а картины были написаны в слободе Медвенке Курской области, куда в голодное время двадцатых годов поехал художник. Прочитал я о картинах очень положительный отзыв Анатолия Васильевича Луначарского. И тут узнал то, что особенно привлекло мое внимание. Оба полотна, написанные Чепцовым в 1924 и 1925 годах, являются своеобразными коллективными жанровыми портретами земляков художника. Образы первых коммунистов советской деревни и учителей советской школы не выдуманы мастером, а списаны с натуры, взяты из жизни, которую так близко наблюдал художник.

С той поры минуло четыре десятилетия. Если Чепцов написал действительно существовавших лиц, то ведь интересно была бы узнать, как сложилась в дальнейшем судьба героев картин. Что стало с первыми деревенскими коммунарами, какой путь прошли наши «шкрабы»? Я подумал о том, что если найду хотя бы по одному человеку из каждой картины, то эти люди, возможно, поведают о судьбе некоторых других персонажей.

Итак, поиск! Первое письмо было направлено в слободу Медвенку Обонянского района Курской области. Адресовано оно было начальнику почтового отделения. Дело том, что в одной из очень старых статей, в которой говорилось о картине «Заседание сельячейки», упоминалась фамилия написанного художником вожака сельской молодежи Георгия Сухомлинова. О нем я и спрашивал начальника почты, просил немедленно сообщить мне.

Представьте себе мою радость, когда недели две спустя я получил ответ: Георгия Сухомлинова нет, но живет в Медвенке его брат, — ему и напишите.

В тот же вечер я послал в слободу второе письмо. Каждый день с надеждой открывал свой почтовый ящик. Наконец получен ответ, из которого явствовало, что Георгий Акимович Сухомлинов существует, но живет он не в Медвенке, а во Фрунзе. Тут же был адрес столь нужного мне человека.

Взволнованный, я сразу же сел за письмо бывшему комсомольскому вожаку. Отправил и жду. Жду месяц, два, а ответа все нет. Может быть, не дошло письмо? Пишу снова. Еще месяц тщетных ожиданий. Молчит далекий город Фрунзе. Может быть, выехал адресат? Но письмо было отправлено заказным и при выбытии адресата должно было вернуться обратно. И вдруг, когда казалось, все надежды потеряны, почтальон принес объемистый пакет. Это и было долгожданное письмо от Георгия Акимовича Сухомлинова, задержавшего ответ из-за болезни.

Теперь взгляните на помещаемую нами репродукцию картины «Заседание сельячейки». Автор письма сидит вторым справа. На голове — кепка, взгляд задумчиво устремлен в зал. Что же сталось с этим сельским комсомольцем?

В письме своем Георгий Акимович подробно описывает свой жизненный путь вплоть до наших дней, После Медвенки был на комсомольской работе в Курске, учился на рабфаке. Затем снова работа среди молодежи, опять учеба... Выполнял множество партийных заданий. Красной нитью в этой столь обычной биографии советского молодого человека проходит наука. У этого сельского паренька проявились недюжинные математические способности. В дореволюционное время трудно было куда-нибудь податься способному крестьянскому сыну. А в наше время Георгий Акимович стал ректором Фрунзенского политехнического института; он профессор и заведует кафедрой высшей математики.

А что с остальными героями картины Чепцова? К сожалению, никого из них не осталось в живых. Мужчина в белой рубахе с галстуком — это Ефим Коваленко. В те времена он был председателем волисполкома; в последние годы возглавлял Курскую областную контору пчеловодства. Докладчик — секретарь ячейки РКП(б) Наум Карпушин. На нем выгоревшая гимнастерка времен гражданской войны. В центре — заведующий волостным земотделом Ефим Крюков и крайний слева — педагог и одновременно начальник медвенской почты Николай Павленко. Много поработали они на строительстве колхозов, до последнего дня своей жизни оставались верными солдатами партии.

Поиски героев картины «Переподготовка учителей» неожиданно привели меня к знакомству с одной очень старой учительницей, нашей бывшей землячкой Любовью Николаевной Спиридоновой. На полотне Чепцова ее легко найти. Миловидное лицо учительницы очень хорошо видно на черном фоне классной доски. Фамилию этой женщины я узнал от Сухомлинова. Жива ли она, автор письма не знал. И снова помог начальник медвенской почты.

Я написал Любови Николаевне и послал письмо начальнику почты с просьбой, если адресат существует, вручить мое послание. Откровенно говоря, надежды было мало. Времена прожиты тяжелые: Медвенка находилась в годы войны под пятой гитлеровцев.

Ответ прибыл от самой Любови Николаевны. Прежде чем огласить его, я прошу читателей посмотреть на вторую репродукцию. Художник Чепцов изобразил на своей картине знаменательный период в жизни советской школы. Школа наша перестраивалась в те годы на новый лад, старые программы были отброшены, многому должны были поучиться и сами педагоги. Вышедшие из учительских семинарий, закончившие всевозможные курсы, они по-новому должны были излагать учебные предметы, воспитывать нового человека строящегося социалистического государства.

Что же написала мне старая учительница Любовь Николаевна Спиридонова, более полувека своей жизни отдавшая школе? Сейчас ей 81 год. Родилась она в Петербурге, где окончила Литейную гимназию. Три года проучилась на женских педагогических курсах. В это время началась русско-японская война. Два года пробыла Люба Спиридонова сестрой милосердия на полях сражений и в тыловых госпиталях. Потом возвратилась в Питер. Стала учительствовать в одной из начальных школ. Двадцать лет проработала, а потом решила ехать преподавать в деревню. Так оказалась она в Медвенке, где живет и поныне.

«...Я попала в знакомую мне деревню в Курской области, сперва в начальную, а потом в среднюю школу, где меня назначили завучем. Художника Чепцова я знала хорошо. Не раз ему позировала. Он жил по соседству в деревне и часто заходил к нам в школу, предлагая помощь в осуществлении драматических постановок. Он был замечательный артист-любитель, и на сцене вокруг него все оживало.

Расскажу о том, как писалась картина «Переподготовка учителей». Чепцов пригласил педагогов Медвенки прийти в воскресный день в школу, чтобы он мог срисовать их всех вместе. К этому дню подготовили один из классов. Когда все собрались, Ефим Михайлович начал нас рассаживать так, как он задумал для будущей картины. Чепцов объяснил нам, как надо себя вести.

В углу стоял мольберт, лежала палитра. В большинстве своем мы были молоды, веселы и с интересом смотрели на Ефима Михайловича, как он углем на холсте набрасывал контуры будущей картины. Так сложилась первая композиция. Потом уже он отдельно приглашал учителей к себе домой, где вписывал портреты в основную композицию. Так день за днем рождалась картина, которую теперь знают многие, посещавшие Третьяковскую галерею.

Теперь расскажу вам, как сложилась дальнейшая судьба педагогов, изображенных на картине Чепцова. На первом плане художник изобразил двух старейших наших учителей — Н.М. и И.А. Павленко. Они родственники. Оба в старое время окончили семинарию. Дорогу в жизнь пробивали себе трудом. Это настоящие деревенские учителя, знавшие хорошо сельское хозяйство, пчеловодство, они умели разводить сады, хорошо мастерили на верстаках. Один из них сочинил детский букварь, другой расширял свои знания чтением энциклопедических словарей. Оба Павленко до конца жизни преподавали в школе. У Н.М. Павленко осталось два сына: один — заслуженный врач, другой — инженер. У И. А. Павленко тоже сын — мостостроитель.

За столом сидят три женщины. Справа — Агния Леонова. Это была очень одаренная учительница. Уже в зрелом возрасте она настойчиво продолжала учебу и получила высшее образование. Ее педагогический талант был замечен. Агнию пригласили преподавать в Курский областной педтехникум.

Спиной к зрителю за столом сидит Прасковья Золотарева. В нашем драмкружке она была лучшей исполнительницей. Чепцов, который ставил отдельные пьесы, вспоминал Пашу до последних лет своей жизни. Репертуар драмкружка был разнообразным. Ставили, например, «Ревизора». Сам Чепцов играл городничего, и скажу, что нисколько не уступал столичным артистам. Представляли пьесы Островского, «Квадратуру круга» Катаева и многие другие произведения.

Слева за столом — это я. О себе уже рассказала. У простенка, между окон, замечтавшись, сидит Вера Зайцева. Хороший педагог, но тяжелая болезнь рано скосила ее. На первом плане, слева — Оля Носенко. Дальнейшая судьба ее мне не известна. Художник написал также молодых учительниц Зою Сигареву, Майю Гадяцкую. Может быть, если они прочитают мое письмо, то откликнутся. Сзади у шкафа с глобусом стоит наш милый школьный сторож Успенский. Давно уже его нет в живых, но все помнили этого удивительно вежливого старичка.

Теперь Медвенка не такая, какой была при Чепцове. По всему селу выстроены новые дома, магазины, аптека, церковь стала Клубом, высится хорошая трехэтажная школа.

В Медненке до сих пор хорошо помнят Ефима Михайловича. Ведь он наш земляк. В классе, где он учился, устроен музей, собраны его вещи. На доме, где живут его родные, висит мемориальная доска. Племянница Чепцова — врач местной больницы и пользуется заслуженным авторитетом...»

Эти строки — из большого письма от Любови Николаевны Спиридоновой. Как благодарен я старой учительнице, как много пролили они света на историю замечательной картины Чепцова. Да и сам художник предстал перед нами страстно влюбленным в жизнь, мастером, который изобразил первых коммунистов советской деревни, учителей первых лет Советской власти. Обе картины, выставленные в Третьяковке, предстают теперь перед нами не только как замечательные творения живописи, но и как яркие документальные памятники нашей замечательной эпохи.

Эд. АРЕНИН

Другие работы художника:

Ефим Михайлович Чепцов (1874/75 - 1950)